Плагиат в ОНУ им. И. И. Мечникова: открытое письмо к элите украинской славистики
21.05.2012
Директору Института языковедения им.А.А. Потебни НАН Украины ак. В.Г. Скляренко
Председателю специализированного учёного совета Д 26.172.01.26 в Институте языковедения им. А.А. Потебни НАН Украины ак. Г.П. Пивтораку
Председателю экспертной комиссии по представлению спецсовету докторской диссертации Е.А. Войцевой (ОНУ им. И.И. Мечникова) проф. Т.А. Черныш (КНУ им. Тараса Шевченко)
Членам экспертной комиссии:
проф. Н.Ф. Баландиной (ПНПУ им. В.Г. Короленко)
проф. О.П. Карпенко (Институт украинского языка НАН Украины)
Официальным оппонентам на планируемой защите докторской диссертации Е.А. Войцевой:
проф. Л.П. Васильевой (ЛНУ им. Ивана Франко),
проф. И.В. Кононенко (Варшавский университет)
проф. В.В. Лучику (НУ "Киево-Могилянская академия")
доктора филол. наук, проф. кафедры теории и практики перевода Одесского национального университета им. И. И. Мечникова, руководителя Южного регионального отделения Украинского комитета славистов Зубова Николая Ивановича
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО
Многоуважаемые коллеги!
Напоминая о себе как о бывшем члене вашего спецсовета, считаю своим долгом заблаговременно уведомить всех вас о том, что диссертационное исследование доцента кафедры общего и славянского языкознания ОНУ им. И. И. Мечникова Елены Андреевны Войцевой «Динаміка номінації водогосподарських реалій у польській мові на тлі інших слов'янських мов», запланированное к защите на 12 июня 2012 г. в специализированном учёном совете Д 26.172.01 в Институте языковедения им. А. А. Потебни НАН Украины, построено на плагиате и является бледным симулякром достижений Терминологической школы Гданьского университета (Польша). Привожу дайджест моего отзыва-заключения (полный вариант см. здесь) по докторской монографии Е. А. Войцевой (см. здесь: Войцева О. А. Водогосподарська лексика польської мови: від давнини до сучасності. – Чернівці, 2010):
1.Свой материал, представляющий корабельную и морскую лексику (в широком понимании), Е. А. Войцева вопреки всяческой логике и существующему научно-терминологическому профессиональному status quo представляет как водохозяйственную лексику:
ср. в русском переводе абордаж, «Арго», аргонавт, ахтерштевень, бейдевинд, бизань-мачта, брокер, ватерполо, виндсёрфинг, Геркулесовы столбы, кабельтов, каперский суд, катамаран, киль, корабельная тревога, лошадиные (конские) широты, (т. е. области высокого давления в широтах 30⁰ по обе стороны экватора), Ноев ковчег, огни святого Эльма, пираты, подводная лодка, собачья вахта, торпедный катер, фордевинд, швартоваться, шкала Бофорта, шпангоут, SOS и ещё более полутора тысяч подобных из 1857 в перечне к монографии, относённых автором к водохозяйственной терминологии.
2.Подмена позволяет Е. А. Войцевой провозгласить этот материал ещё не исследованным – это вопреки колоссальной работе польских исследователей А. Клечковского, В. Драпеллы, Л. Роппеля, Я. Ожджинского, Э. Лучинского,И. Мацкевич, Е. Колодзеек и др.
3. Имена указанных польских учёных хотя и нередко упоминаются в исследовании Е. А. Войцевой, но совершенно не концептуально, а по разным второстепенным поводам и без элементарного обзора трудов этих исследователей.
4.Структурные части монографии Е. А. Войцевой и концептуальные подходы к освещению материала разительно повторяют то, что есть и в польских публикациях.
5.В монографии есть прямые текстовые заимствования и много мест с перелицовываными исходными польскими текстами без ссылки на источник.
6.Всё основное, что сделано польскими учёными по исследованию польской морской лексики, Е. А. Войцева преподносит как своё личное научное достижение.
Работа вообще слабенькая. Вот для убедительности место из неё: «Предметом исследования в монографии является лингвистический синхронно-диахронный анализ ВХЛ как подсистемы польского языка» [с. 11]. Грош цена тому будущему доктору наук, который так определяет предмет своего исследования. Если же посмотреть на далеко не полный перечень ляпов и тяпов в монографии Е. А. Войцевой, то возникает впечатление, что в печать отдали черновик:
то камни попадают в разряд органических материалов (органические материалы: дерево, камни, кости) [с. 156]); то рыболовство провозглашается формой судоходства [с. 9]; то автор говорит о старинной лексике [с. 195, 203], тогда как речь идёт об устаревшей лексике; то читаем о старинных рыболовных орудиях [с. 152], тогда как речь идёт об архаике (надо: древние, архаичные); то режут глаз умлаутные обозначения гласных букв вместо знаков краткого нисходящего ударения в хорватских словах, а при том большая часть сербских и хорватских слов вообще подаётся без знаков ударения, тогда как другие ударениями обозначены [с. 418 419, 422]; то Указатель водохозяйственной лексики [с. 400 422] оказывается не указателем, а перечнем слов, поскольку не показывает никаких страниц; то зияет в этом перечне отсутствие терминов английских, голландских, немецких, итальянских, греческих и др., использованных в основном тексте монографии; то вызывает удивление отсутствие в том же указателе польских слов, имеющихся в основном тексте – ср. mordewind, dziadek [с. 268] и многие другие; то удручает, что Юрию Александровичу Карпенко (к сожалению, покойному) грамматически присваивается женский пол: автор высказывает подяку (благодарность) Ю. О. Карпенко [с. 11] (по-украински фамилии этого типа в мужском роде, в отличие от женского рода, склоняются: надо Карпенкові либо Карпенку); то поражает, что в названия деятеля водохозяйственной сферы попадают такие слова, как waterpolista или broker [с. 205]; то ошибочно обозначается и. е. архетип *mûs вместо *mūs- [с. 200] (на самом деле mûs – это современная передача древневерхненемецкой формы, ср. нем. Maus “мишь”); то вызывает удивление системный симбиоз латиницы и старославянской кириллицы в написании архетипов, например *vlekѫ [с. 298 и др.]; то из искажённого написания слов видно, что автор не различает древнегреческих букв и не ориентируется в правилах написания знаков ударения и знаков придыхания: ср. Άργουαύται (с. 205) – надо Ἀργοναύται “аргонавты”; ώκέάυός [с. 242] – надо ὠκεανός (а ещё точнее – Ὠκεανός) “океан”; ακάτιοη, άπλαςτοη, Τυφώυ [с. 306) – надо соответственно ἀκάτιον “лодка; косой парус” и, как минимум, ἄπλαστον (ἄπλαστος “непластичный; бесформенный”) и по крайней мере τυφών “буря, вихрь, смерч”; новогреч. χαρίυα, χαρέυα [с. 314] – надо χαρίνα, χαρένα и т. д. (таким образом, путаются буквы ню (ν) и ипсилон (υ), ню и эта (η), сигма внутри слова (σ) и сигма конечная (ς) и т. п.); то морские команды (типа Tak trzymać! – Так держать!) оказываются в классе морских жаргонизмов [с. 268], то период развития польского языка с Х века по 1654 г. оказывается доисторическим – ср. название соответствующего раздела на с. 280. Короче говоря, можно наугад перелистать две-три-пять страниц – и попадёшь на одну-другую-пятую подобную несуразицу. То есть Е. А. Войцева вместе с рецензентом монографии Т. А. Черныш (она же по удачному совместительству оказалась и председателем экспертной комиссии при приёме диссертации к защите) и научным редактором проф. В. А. Колесник (ОНУ им. И. И. Мечникова) демонстрируют полное отсутствие культуры работы с научным текстом. Что касается имён двух других рецензентов, то Е. А. Войцева их попросту использовала.
И концепция монографии аховая:
<...> при заявленом автором монографии функционально-ономасиологическом подходе он никак не отображён в её структуре (соответственно – в названиях разделов) и не находит поддержки в выводах. При этом даже беглых ссылок на работу Ф. С. Бацевича та Т. А. Космеды «Очерки по функциональной лексикологии» (Львов, 1997), которая обозначается Е. А. Войцевой в её списке использованной литературы, в самом тексте монографии нет. Не повезёт виявить в монографии также следов использования следующих указанных в списке литературы работ: Кубрякова Е. С. Части речи в ономасиологическом освещении. – М.: Наука, 1978; Селиванова E. А. Когнитивная ономасиология: Монография. – К.: Изд-во украинского фитосоциолог. центра, 2000; Шкатова Л. А. Ономасиологические проблемы русской терминологии. – Челябинск: Уфа: БГУ, 1982. Элементарный контекстный поиск покажет, что термин ономасиология встречается в монографии дважды [с. 9, 13], а ещё до 30 раз (вместе с аннотацией и списком литературы) спорадически встречается производное прилагательное ономасиологический безо всякой концептуальной нагрузки [с. 9, 12, 13, 17, 18, 40, 110, 113, 114, 145, 146, 190, 193, 215, 282, 337, 340]. Вот и весь сказ о заявленной ономасиологии в докторской монографии Е. А. Войцевой.
Сегодня моя цель одна: как можно более открытое обсуждение заключения о плагиате, на котором построена указанная диссертация. С той же целью это письмо помещено на моей странице в Живом Журнале, а заключение о плагиате – в сети Интернет для всеобщего широкого доступа. Славистическое сообщество уведомлено об этом, равно как уведомлены ректор ОНУ им. И. И. Мечникова проф. И. Н. Коваль и декан филологического факультета ОНУ им. И. И. Мечникова проф. Е. М. Черноиваненко. Кстати говоря, ситуация с данным плагиатом в ОНУ им. И. И. Мечникова как две капли воды похожа на недавний громкий плагиатный скандал в Донецком национальном университете – известное «дело Артамоновой».
Разумеется, извещено о факте плагиата Министерство образования и науки, молодёжи и спорта Украины – это сделано тем более с учётом того, что Украина входит в Международную ассоциацию государственных органов аттестации научных и научно-педагогических работников высшей квалификации (МАГАТ), которая одним из своих приоритетов видит борьбу с плагиатом в науке (см., например, здесь).
Таким образом, полагаю (быть может, и наивно), что для специализированного учёного совета Д 26.172.01 в Институте языковедения им. А. А. Потебни в этих условиях не остаётся иного выбора, кроме как либо опровергнуть выдвинутое мной в адрес Е. А. Войцевой обвинение в плагиате, либо снять её диссертацию с рассмотрения без права повторной защиты, как это предусмотрено п. 4.7 «Положения о специализированном учёном совете» (Приказ № 270 от 12.03.2012 г. Министерства образования и науки, молодёжи и спорта Украины).
Кстати, ничто не мешает вам обратиться за консультацией в Институт польской филологии Гданьского университета. Ректор университета проф. Б. Ламмек в курсе ситуации, а в коллективе Института польской филологии мой отзыв анализируется. Попробуйте убедить польских коллег, что столетняя традиция гданьских исследований морской лексики должна быть откорректирована в свете терминологической эквилибристики украинских полонистов и что украинские приоритеты здесь затмили приоритеты польские.
Итак, примите вызов, многоуважаемые коллеги! Я предлагаю вам отказаться поддерживать плагиат. Иначе, если вы решите оценить симулякр Е. А. Войцевой положительно, проигнорировав мои доказательства и не опровергнув их, ваши отзывы, какими одобрительными они ни были, окажутся отзывами на плагиат, а вы навсегда останетесь перед славистическим сообществом в весьма некрасивой позиции апологетов плагиатора.
Комментарии
