Светлой памяти ПАТРИОТА и ПИСАТЕЛЯ Олеся Бузины, подло убитого бандерлохами Посвящаю.
Что за бред! возопиют необандеровцы и коммунисты. Когда это мы, пели вместе. Ведь шовинизм и интернационализм несовместимы! Мы – кровные враги навеки! Как объединить лозунги: «Коммуняку на гилляку!» и «Загоним бандеровцев обратно в схроны!»?! как осмелился автор написать подобное! В чем и как он докажет нашу схожесть?!
И сможем и докажем! Наша статья предназначена для аналитического разбора фактов и причин их породивших, а вовсе не для оглупления читателей, как подавляющее большинство материалов псевдоинтеллигентов, считающих себя «элитой» и «солью земли украинской», но, по сути своей, являющейся челядью «новых украинцев», а точнее и правдивее – быдлоэлитой!
Наша статья является журналистским расследованием, даже работой филолога, когда по прерванным и даже сознательно искаженным словам и предложениям восстанавливается истинный текст!
Не сомневаюсь в том, что бандерлохи и большевики прочитав этот материал устроят очередную истерику, с разными идеологическими нюансами, но единую по сути! К воплежу нам не привыкать, ведь те, у кого нет доказательств опровергающих наши факты могут лишь визжать о том, что я не патриот ИХ Украины и плюю на «идеи», вдалбливаемые в головы людей ИХ Укрсочлитом, ИХ видением истории и литературы!
Да, сейчас писать «без гнева и пристрастия» невозможно! Насколько это удалось автору, – судить думающим читателям…
Кому же поют «осанну» бандерлохи и большевики, (используем эти термины, так как они отлично характеризуют истинную суть и тех, и других) – Тарасу Шевченко. Настоящая его фамилия, известная даже за границей Шавченко, но об этом – ниже. Мы же ограничимся общеупотребительным наименованием. А чтобы было понятнее и ближе к нашей современности приведем в пример Порошенко, настоящая фамилия которого Вальцман. Но многие ли об этом знают?!
Писатель Патриот Олесь Бузина, подло убитый бандерлохами, написал прекрасно аргументированную основанную на неопровержимых фактах книгу «Вурдалак Тарас Шевченко». Она вызвала дикую ярость национально-озабоченных, хуторянских политиканов, бандерлохов, псевдоинтеллигентов, писарчуков, свидомитов всех мастей, а главное – их кукловодов! Ведь те, кто рвет на пупе вышиванку и вопит о «нэньке» и «калиновiй мовi», торгует Украиной и живущими на ее территории людьми оптом и врозь! Натравливая «биомассу» на русских и русскоязычных, надеясь тем самым продолжать грабить и воровать «эх раз, ещё раз, ещё много много раз!».
Вот поэтому-то эти существа, ненавидевшие и боявшиеся Олеся Бузину, говорившего и писавшего ПРАВДУ, проиграв против него судебный процесс, уничтожили ПИСАТЕЛЯ с Большой Буквы физически. Ведь для бандерлохов и их холопов это идеальный вариант!
К сожалению, в книге о Шевченко, автор не отметил интересный факт его биографии, который тщательно скрывали «идеологические блюстители чистоты советского народа». Мы, насколько это возможно, попытаемся восстановить истину, хотя это очень нелегко. Ведь идеологический пресс советской власти ничуть не уступал нынешнему идеологическому прессу самостийной Украины! Преодоление их и является темой нашего журналистского расследования…
В книге А.Я. Панаевой (Головачевой) «Воспоминания» вышедшей в Москве, «Издательство» «Правда» 1986 г. обращает на себя внимание любопытный эпизод… Но сначала об авторе. Русская писательница Авдотья Яковлевна Панаева (1819-1893) в течении многих лет встречалась с Белинским, Герценом, Чернышевским, Добролюбовым, Салтыковым-Щедриным, Львом Толстым, Тургеневым, Гончаровым, Достоевским и многими другими. То есть, автор «Воспоминаний» не использует сведения из «третьих рук», а знает не понаслышке о тех или иных событиях и фактах из жизни тех людей, о которых она пишет. Будучи женой писателя И.И. Панаева, а затем, после его смерти близкой подругой его друга поэта Н.А. Некрасова, писательница является источником надежной информации.
Интерес вызывает тот факт, что рассказывая о том или ином писателе, художнике, артисте… словом, людях творческих Панаева лишь в одном эпизоде не называет имени действующего лица, именуя его «А». Она или скорее советский цензор вымарал фамилию карточного шулера. В Примечаниях «по предположению» названа его фамилия. Об этом – позже… Видно было, кого скрывать - «бойца советского идеологического фронта!». Обратимся к самому эпизоду, к рассказу о нём Панаевой.
«Господин А… только что выступивший на литературное поприще своей повестью, приехал в Петербург из дальней провинции, где он постоянно жил. Он обедал у нас и после обеда предложил Некрасову и Панаеву сыграть в преферанс. Играли недолго. Панаеву надо было ехать куда-то на вечер, и он уехал. А… предложил Некрасову сыграть в банк.
– Я давно не играл в банк, – сказал Некрасов.
– Ну, ставьте рубль, – сказал А…, тасуя карты.
Некрасов написал мелом рубль, прикрыл карту и, пока ставил небольшие куши, все выигрывал.
– Вот какое вам счастье, – говорил А… с досадою.
– Ну не злитесь, – сказал Некрасов и поставил все 25 рублей, которые выиграл.
Карта его была убита.
Некрасов опять поставил 25 рублей и проиграл их.
Терминов я не припоминаю, но в какой-нибудь час Некрасов проиграл тысячу рублей…
Несмотря на уговаривание А… продолжать игру, убеждавшего, что проигравший может отыграть свои деньги, Некрасов, вставая из-за стола, сказал:
– Нет! Больше не хочу играть. Сейчас вам принесут деньги.
Получив деньги, А… уехал.
Некрасов сидел в раздумье у стола и сказал:
– Что за странность? Маленький куш ставил – выигрывал, а большой куш стал ставить – карта бита!
В это время пришли трое постоянных наших молодых гостей… Они заметили Некрасову, что давно не играли с ним в преферанс…
Сдавались те самые карты, которыми метал банк А… Некрасов, взяв карты, вдруг сказал:
– Господа, позвольте эту сдачу не считать, мне нужно осмотреть карты, – и он стал рассматривать их.
Играющие и я с удивлением следили за Некрасовым, который пристально расследовал их. Когда он окончил осмотр карт, то спокойно сказал:
– Сдавайте.
Его стали спрашивать, зачем он рассматривал карты.
– Мне нужно было…
Когда гости поужинав, ушли, Некрасов, взяв колоду карт в руки сказал:
– Посмотрите, каждая карта отмечена ногтем. Ай да молодец.… Ах, несчастный! Довести себя до такого позора. Если бы это не случилось со мной, я бы ни за что не поверил бы, чтобы неглупый человек, уже в зрелых летах, способен был так нагло дозволять себе проделывать такие низкие вещи. И еще талант есть… Никому не надо говорить об этом: может быть, он образумится.
А… как ни в чем не бывало, опять обедал у нас и приглашал Некрасова опять сыграть в банк, но тот отказывался.
– Отыграете, может быть, свои деньги.
– А может быть, еще проиграю вам».
Поразмыслим над вышеописанной сценой. Некий А… приехал из «дальней провинции» и пришел к Некрасову на обед, мало того, предложил сыграть в карты. Значит этот А… был хорошо знаком поэту, был демократом, разделяющим взгляды, как Некрасова, так и его близких друзей. Но почему мемуаристка не вспоминает о нем нигде, кроме этого скандального эпизода и скрывает его имя: тогда как имена Герцена, Белинского, Добролюбова, Чернышевского, т.е. активных борцов против государственного строя отнюдь не маскируются?! Что, этот А… был для царской власти опаснее злобного эмигранта Герцена, неистового Белинского, архиниспровергателя-нигилиста Чернышевского, критиканствующего Добролюбова?! Нет! Нет! и Нет!
Панаева не побоялась описать встречи с Михайловым, арестованным за составление и распространение революционных прокламаций, об участнике польского восстания против России Сераковском, причем, не маскируя их буквами «А», «Б» или какими-либо другими, и только один лишь карточный шулер у нее в тексте «А», у нее ли?! А не у советского ли цензора?!
Что, этот «А» был самым опасным врагом царской власти из всех тех, о которых написала Панаева?! Сомневаемся!
«Воспоминания» Панаевой печатались в 1889 и в 1890-х годах. И в них были упомянуты все враги русской государственности! И это в «мрачное время» государя Александра III Миротворца! Что и в тех изданиях был неизвестный «А»?! Но эту тайну надежно хранят демократические спецхраны!
В Примечаниях к «Воспоминаниям» сказано об этом «А». По предположению С.П. Шестрикова, Панаева «имеет в виду известного беллетриста и поэта Александра Степановича Афанасьева-Чужбинского…».
Но мог ли он быть близким другом Некрасова, бесцеремонно являющимся к нему на обеды и играющим с ним в карты в домашней непринужденной обстановке?!
По нашему мнению – нет! И вот почему.
Афанасьев-Чужбинский Александр Степанович (1817-1875гг.)
Русский и украинский писатель и переводчик, этнограф. Выступил в печати в 1938 г. Писал стихи на украинском языке. Автор этнографического труда: «Поездка в Южную Россию» (1861 г.). Переводил произведения Фенимора Купера, Генриха Ржевусского, Ю.И. Крашевского, Юзефа Коженевского. В.1851 г. выпустил «Галерею польских писателей» и рассказы в стихах «Русский солдат».
Среди беллетристов он занимал очень скромное место, его произведения лишены серьезного художественного значения. Гораздо выше стоят его этнографические работы, в которых много наблюдательности. «Словарь малорусского наречия» (1855г.) был встречен сочувственно Академией наук, но украиноведы отнеслись к нему довольно отрицательно.
Итак, писатель, поэт, этнограф из тех, кого древние римляне называли «боги малых племен».
Зато его карьера была весьма успешной в проправительственных, официозных, реакционных газетах: Редактор неофициальной части «Воронежских губернских ведомостей» (1847-1849 гг.), в 1856 г. по предложению Великого князя Константина (из династии Романовых) изучает Приднепровье: Часть I Очерки Днепра (1861 г.); Часть IIОчерки Днестра.
В 1864 г. стал основателем и первым редактором петербургской газеты: «Петербургский листок». В последние годы жизни состоял смотрителем музея Петропавловской крепости. А она: усыпальница членов династии Романовых и вместе с тем государственная тюрьма для особо опасных преступников!
Выслужился человек! Бог весть кого туда бы не назначили! Спрашивается: мог ли Афанасьев-Чужбинский запросто общаться с поэтом-демократом Н.А. Некрасовым!?
Нет! Нет! Нет! Слишком разные весовые категории! Поэтому, таинственный «А», приходящий к Некрасову, как себе домой, обедающий у него неоднократно (как видно из текста «Воспоминаний»), предлагающий поэту панибратски сыграть с ним в карты, никак не мог быть Афанасьевым-Чужбинским!
Прочие украинские писатели и поэты-демократы, разделяющие революционно-демократические взгляды Некрасова, не могли быть его гостями. Из контекста А.Я. Панаевой видно, что «А» посетил Некрасова в пределах 1862г. Позже встреча была бы невозможной, т.к. И.И. Панаев, муж мемуаристки, присутствовавший на встрече с «А», умер в 1862 г.
Кто же еще, кроме Афанасьева-Чужбинского мог быть «А». Никто! Судите сами…
И. Франко (1856-1916 гг.), подданый Австро-Венгерского монарха; П. Гулак-Артемовский (1790-1865 гг.); П. Мирный (1849-1920 гг.); М. Коцюбинский (1864-1913 гг.); Н.И. Костомаров (1817-1885 гг.); И.С. Нечуй-Левицкий (1838-1918 гг.).
Г. Гребенка и Г. Квитка-Основьяненко умерли соответственно в 1848 и 1843 гг.
Остается только один: Тарас Шевченко, ведь недаром же Н.А. Некрасов и И.И. Панаев проводили его в последний путь. Революционер-демократ Некрасов посвятил памяти Шевченко стих, в котором называет его «русской земли человек замечательный». Мог ли он писать подобное об Афанасьеве-Чужбинском?! Нет!
Шевченко был на Украине в мае-июле 1859 г., затем вернулся в Петербург… А.Я. Панаева пишет об «А» … «приехал в Петербург из дальней провинции, где он постоянно жил»… Нестыковка у советского цензора, до 1849 г. Афанасьев-Чужбинский жил в Воронеже, а затем в Петербурге. Недаром же Великий князь Константин в 1856 г. предложил ему участвовать в этнографической экспедиции. Могло ли быть подобное предложение сделано чиновнику-литератору из «дальней провинции, где он постоянно жил»… Нет! Так рушится советский миф об «А». Чего не сделаешь, чтобы обелить «Кобзаря»!
Дневник, как известно, человек пишет для себя. Исключения: как литературный жанр. Из Дневника Шевченко можно сделать многие, далеко идущие выводы, что блестяще свершил О. Бузина. Мы же остановимся на двух.
1)Дневники написаны по-русски, кое-где встречаются диалектические слова, но не они определяют настрой речи. Они написаны по-русски, а это как красная тряпка для быка, для бандерлохов и свидомитов!
2)Неуемная жажда Шевченко «быть рядом» с Великими людьми. Не будем приводить многие примеры, остановимся на одном. И заметим, что даже здесь, казалось бы, наедине с самим собой, Шевченко не может удержаться от брехни!
Из Дневника Шевченко от 8.VI.1858 г.
«Вечером зашел к Кроневичу… встретил у него и людей русских, между которыми две знаменитости: графа Толстого, автора солдатской и севастопольской песни…».
В Примечании сказано: «Песня сочинена кружком офицеров, среди которых был и Л.Н. Толстой».
Из дневника Льва Толстого того же 1858 г.
«9 апреля [Москва–Ясная Поляна] Выехали чем свет, весна, новые радости, как выедешь из города… В ночь приехали в Ясную».
От Санкт-Петербурга до Москвы около 650 км. Значит, вечером Л. Толстой был в Петербурге, а «чуть свет» на следующий день выехал из Москвы в Ясную Поляну?!
Но это чушь! Сверхскоростные экспрессы тогда не ходили, сверхзвуковые самолеты не летали! К тому же в предыдущих записях Л. Толстой свидетельствует о своем пребывании в Москве и встречах с достойными людьми. Как Шевченко умудрился «увидеть» его в Петербурге?!
Однако «увидел» и записал о «встрече» в Дневнике. Авось прочтут поклонники и возрадуются! И возвеличат! И оценят!
А мы прочли и увидели: наглость и глупость автора!
В 1859 г. Вышел выпуск «Русской библиотеки», издававшейся в Германии (в Лейпциге), известным публицистом-эмигрантом И.Г. Головиным. 48-страничная брошюра карманного формата: «Новые стихотворения Пушкина и Шавченко».
Коммунисты и необандеровцы в унисон завопили о том, что фамилия поэта была искажена. Как же так? Брошюра была издана при жизни одного из авторов. Издатель – известный специалист – профессионал! И он, видите ли, «исказил» фамилию! А ведь она была «искажена» не только в заглавии брошюры, но и в примечаниях к тексту и предисловии к нему! И Шевченко, несомненно, был с нею знаком, ведь получил же он за нее гонорар! Или быть может, не обратил внимания, поступив аналогично тому, о чем написал П. Мартос, Первый издатель «Кобзаря».
«И вот Тарас наш развернулся – завелись денежки – начал кутить».
Так что фамилию «облагородили», но будем писать ее общепринятый вариант. Ведь пишут же Порошенко, хотя бы в скобках писали Вальцман! Ан нет – политкорректность, а по-нашему: наглая ложь, грубее: брехня!
Читатели, наверное, обратили внимание на слово «бандерлохи» исказили малосимпатичных обезьян-бандерлогов из прелестной сказки Р. Киплинга о приключениях Маугли. Мы написали так сознательно. Да, его бандерлоги омерзительны, но они смешны. А наши свидомиты-бандерлохи не только гнусны, но и страшны. Уверенные в том, что они родились на пять минут раньше Господа Бога, эти хуторянские политиканы не более, чем бездумные вожаки, которыми манипулируют западные кукловоды. Наша быдлоэлита и ее обслуга, в том числе журнашлюшки и пресститутки, понимают только язык силы и поклоняются сотворенным ими идолам. И один из главных – Шевченко. В этом они и коммунисты – едины!
В далеком 1991 г., лауреат Нобелевской премии И. Бродский «благословил» их «на подвиги» в стихотворении «На независимость Украины».
С богом, орлы и казаки, гетманы и вертухаи,
Только когда придется и вам помирать бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Они встретились лишь однажды, и под одной обложкой, в издании Головина! Но как же они далеки друг от друга! Бандерлохи в своих восхвалениях Шевченко куда правдивее, чем коммунисты, но поют они в унисон, хотя и с вариациями.
Специальный корреспондент газеты правоохранительных органов «Информационно-Оперативный Бюллетень»
Комментарии
