Попал я как-то, где-то в середине семидесятых (прошлого, конечно, века) прямо под Новый год в один явно не столичный и даже не очень большой городок. Но и не маленький. Рабочий такой город. Там несколько солидных предприятий было, и одно, кстати сказать, очень серьёзной направленности. Но всё равно – глубинка.
Население – рабочий класс; ну и влияние нескольких десятков окрестных деревень на культурно-демографическом, так сказать, портрете города явно сказывалось. Жили все не богато, но и не бедно. Ровненько так, по тогдашним общим стандартам; и народ от этого друг к другу по свойски относился: более открытыми люди были и душевными, чем в мегаполисах-то.
И вот первого января с полудня в местном парке устраивалось народное гулянье. А отношение к такому там, судя по всему, было простое и без жеманства: раз гулянье, значит надо идти и гулять. Коллективистский дух, опять же..., праздник приятный; в общем, ещё и до начала на аллеях уже людно было.
Снегу в том году навалило, что называется, под крыши. Не очень холодно, но в парке на газонах сугробы, деревья и кусты с пышными шапками. Ёлки – как в сказочном мультфильме. В общем, кругом бело, а там, где праздник, пёстро и ярко красками. Ничего особенного, но радостно так.
Прилавки с расшитыми скатертями, пирожками и закусками. На каждом стоит блестящий самовар. Продавщицы все в сарафанах, поверх ватников, конечно. Они поэтому выглядят очень полненькими, но там, похоже, они и под телогрейками не худенькие были... По лицам видно. «Общепит» же. Но девчата улыбчивые, кокошники у них расписные.
Народ, который как раз только к обеду после встречи Нового года проснулись, да перед выходом всего одну рюмочку «хватануть» успели, неожиданно с удовольствием горячий чай берут. С пирожками. Разминаются, видно.
Для тех, кто не успел дома горячительного принять, в начале аллеи буфет имеется. Там не только чай наливают... И конфетку дают. Клиентов много, но всё чинно и без толкотни: стакашку взял – спокойно выпил, конфетку понюхал, ребёнку отдал и отходи. Так что публика уже изначально на веселье настроена была.
А развлечения-то! Сейчас таких нигде уже не встретишь. Цыган с медведем! Ей Богу – настоящий цыган. В сапогах, бархатных штанах, красной рубахе и жилетке. И почему-то в огромной кавказской кепке. Он её сразу на снег бросил – для денег. На медведе юбочка надета и он учёный. Но не сильно. Умел только на месте кружить и кланяться. Но успех был колоссальный, потому что он ещё и пироги ловил.
Номер был такой: гармонист (не цыганской, а скорее рязанской национальности) наяривает на гармони, медведь кружиться. Кто-то бросает пирог – мишка хватает его лапой и глотает не жуя. Потом кланяется. Иногда цыган ловит пирог сам, откусывает кусок и суёт остаток в пасть. Медведь рявкает.
Народ сначала смёл все пироги с ближайших прилавков. Потом стали экспериментировать с яблоками и котлетами. Яблоки зверюга хрупал с треском, а после котлеты сладко жмурился и на секунду замирал. В кепку тоже монетки летели густо. Всё серебро; даже полтинники и рубли «железные» солидно так звякали.
Дальше незамысловато так – два бревна. На расстоянии, конечно. Но оба толстые и отполированные до блеска. Одно горизонтальное, навроде высокой скамейки, другое в землю вертикально вкопано. На первое садятся верхом два мужика и начинают казёнными подушками друг друга колошматить.
Никогда не пробовали: на скользком сидеть и чтобы тебя сбоку цветастой подушкой - «шмяк!»? Хорошо, если живот толстый. А если нет, то центр тяжести-то высоко. Чистая физика: только что сидел, а уже - «кувырк» – и на скрещенных ногах вниз головой под бревном висишь! «Здравствуй, матушка-земля». И главное – когда ноги-то расцепишь, то из под бревна на карачках выползать надо. Да ещё и подушка мешает. Смех стоит, зрителей – толпа!
Каждая компания своего бойца выдвигает, и болеет за него от души. Один мосластый парень аж пятерых претендентов «завалил». А потом друзья уговорили здоровенного добродушного «Ильюшу» - такого – «муромца» тоже поучаствовать. Он отнекивался, но потом согласился. Угол подушки на руку намотал, да ка-ак двинет! Бывшего чемпиона, как ядром снесло. Но... такую он инерцию приобрёл, что вокруг бревна крутнулся и опять в сидячее положение вернулся. Чистая физика! Все обалдели, а он – недаром чемпион: - «хлоп!» богатыря, и тот – ноги кверху!
Там, по ходу, потом долго решали, чья же победа. Обе команды горячились очень. Не знаю, кому присудили, но через время обе компании возле столика видел - совместно употребляли. Под бутерброды.
Ну да, а на втором столбе наверху сапоги висят. И – Боже ж ты мой – какие сапоги! Настоящие офицерские «хромачи»: тончайшей кожи, лёгкие, голенища блестят, как зеркало. Для города вещь абсолютно бесполезная. А вот на селе, если председатель колхоза в таких сапогах, да ещё и на «Уазике», на полевой стан прикатит, то у всей ершистой армии комбайнёров появится неодолимое желание отдать честь, нырнуть в люк боевой машины и ринуться в бой за урожай.
Соискателей на козырную обувку - не счесть! Тоже многие думали: «Что там того столба! Полез себе, приз забрал и пошли обмывать». А вот и не угадали! Редко кто до середины доползал. Удивительной скользкости был столб. Руки-ноги двигаются, а туловище на месте. Чистая физика! Один герой чуть не до верха долез, но потом силы вконец потерял: вниз съехал, да ещё и метров с трёх вообще сорвался. Ох!
Да нет – не «ох»! Там по древней технологии вокруг столба насыпан сугроб, где-то с метр. Звук такой получился, вроде «Пхык!», - и пол гражданина уже из снега торчит, как гриб без шляпки. Овации были такие, что, похоже, он специально так катапультировался. Видно, отработанный трюк! Смеху было...
Но нашёлся-таки самый отчаянный! А может у него папа – председатель... Парень снял, извините, штаны и «треники» популярного бренда «отвисшие коленки»; в общем, одни «семейные» трусы у спортсмена в итоге остались. И это при «минус десять», на минуточку. Потом ещё на руки и на туловище поплевал, ну и достал, конечно, те сапоги в лёгкую! Справедливо: приз всегда упорным да находчивым достаётся. Подумаешь, трусами сверканул! Зато потом он ходил с теми сапогами через плечо, и встречные мужчины (раньше же все в Армии служили – толк в этом понимали), показывали ему большой палец. Вещь!
За отдельным дубовым столом силачи на руках борются. Тоже за призы. Жёны гордо так фарфоровые чайники потом несли: «Вот, мол, - «мой»-то каков!».
Ещё в одном месте валенки, тоже за чайники, бросали. Да, дело, в общем, даже и не в чайниках! Просто удало это: полушубок снять, да размахнуться от души и... - «эх-х!» Главное, чтобы дальше всех летел. Зрители на полном серьёзе обсуждают аэродинамические характеристики валенок. Наверно физики.
А в конце аллеи – горка. Ну, а как же, зимой и без горки-то! Те, которые с ребятишками и с санками, допоздна там гомонили. У малышни рожицы красные; сами все в снегу, растрёпанные. Санки в гору тащат, сопли рукавом вытер - и опять вниз: чем быстрей, тем слаще. Отцы семейств иногда с рёвом на сыновьих санках летят, мальцам на потеху. Горка и в простые дни не пустует, конечно; просто сегодня особый такой – праздничный выходной: и папы здесь и мамы.
В общем, погуляли. Часа три веселье колобродило. Почти всё съели; и повыпивали, конечно. Но в основном все в меру. Город с заводов кормился, а на тех «фирмах» очень тонкие и сложные вещи выпускали – там токарю, к примеру, с дрожащими руками делать было нечего. Так что, гулянье-гуляньем, а завтра на работу.
Вот, начало темнеть часа в три, и по домам стали рассасываться. Медведь лежал в сугробе круглым брюхом кверху, зевал и тяжело вздыхал.
Я Новый год в жизни уже ого сколько раз встречал, а этот вот особенно как-то запомнился. А что, приятно, когда такие воспоминания есть. И хорошо бы, чтобы и грядущие новогодние праздники оставили у кого-нибудь такие же тёплые воспоминания.
Комментарии
