Сегодня 145 лет Дзержинскому, человеку, который давно стал метафорой, образом, яркой чертой своего времени.
Буйный, непоседливый, нерадивый, истово верующий в юности (однажды он решил пустить себе пулю в лоб, если узнает вдруг, что Бога нет) он вложил всю свою веру, энергию и силу в борьбу. Он искренне желал все изменить, проповедовал рабочим социальную справедливость, за что они его били, но остановиться он уже не мог.
Его несколько раз арестовывали, он трижды бежал из ссылки, нуждался, мотался по стране – он взял от своего времени, горячего, страстного, обнадеживающего, все, что мог - страсть, непримиримость, прямолинейность, эмоциональность, способность к риску и готовность идти до конца.
Когда произошла революция, он один занял собой очень много места – в то время по другому почти никогда не было. Он возглавлял ВЧК, восстанавливал угольную и металлургическую промышленность Донбасса, был наркомом внутренних дел РСФСР, председателем Главкомтруда, начальник тыла Юго-Западного фронта, председатель комиссии при ВЦИК по улучшению жизни детей - в стране насчитывалось около 7 миллионов беспризорных.
Он также нарком путей сообщения, председатель ВСНХ СССР и даже председатель Общества по изучению проблем межпланетных сообщений. Именно в этом обществе из фантастической смеси идей Федорова и Циолковского зарождалась советская космонавтика и ракетостроение – не случайно главным энтузиастом создания общества и его активным членом был инженер Ф.А. Цандер – создатель отечественной ракеты.
Ему одному из первых стало казаться, что революция его обманула, что «коммунизм канарейками будет побит», что исчезает динамика, ярость, аскетизм, съедаемые внутрипартийными дрязгами. Он примыкал то к одним, то к другим, но ни с кем надолго не задерживался – сам он признавался, что «в жизни своей лично любил только двух революционеров и вождей — Розу Люксембург и Владимира Ильича Ленина — никого больше».
Он умер в 48 лет, 20 июля 1926 года в 16 часов 40 минут в своей кремлевской квартире почти сразу после того, как выступил с речью на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б). Последние месяцы жизни он скверно выглядел, почти не спал, был мрачен и раздражен. Умирая, он повторял: «Все погибло, революция погибла, мы погибли!». В высших партийных кругах ходили темные слухи, что Дзержинский покончил с собой.
При Сталине о нем постарались забыть – в 1932 году вождь не поддержал учреждение ордена Дзержинского, а в 1937 году на расширенном заседании военного совета при наркоме обороны и вовсе назвал Дзержинского «очень активным троцкистом». Вспомнили о нем и оценили только после смерти Сталина – легендарный памятник на Лубянке появился в 1958 году как символ восстановления лучшего из того, что было «в начале начал». Дзержинский был реабилитирован.
Образ Дзержинского всегда играл мистическими гранями, считалось, что Дзержинский интуитивно чувствовал правду, видел то, что скрыто от обычного человека, способен был предвидеть будущее. Проницательный, огненный взгляд стал одним из характерных признаков Дзержинского, его мистический образ был закреплен в стихах И. Уткина и Э. Багрицкого. Он стал символом нового человека, свободного от фальши и двойственности, неспособного лгать, спасающего мир от неопределенности и условностей.
Сверхлюди могут нарушать любые правила – этот постулат был вписан и в самого Дзержинского и во все, что он делал. Именно поэтому и сегодня любая биография Дзержинского (а серьезной до сих пор нет) будет, скорее всего, субъективным собранием метафор, символов и страхов личности ее автора.
Комментарии
