Автор заранее предупреждает, что в настоящем повествовании будет встречаться очень много технических терминов, а также описаний различного технологического оборудования, его конструкции и принципов работы. Но этот рассказ всё-таки не о технике, а о людях. Каким лучшим образом можно рассказать о человеке, как не показав его в одной из самых главных ипостасей – в работе, которая занимает значительную часть нашей жизни. И где каждый неизбежно раскрывается таким, какой он есть: со всеми своими и достоинствами, и недостатками. (Ну, да - и негативные стороны у нас почти у каждого есть, но, я уверен, что в основном все люди хорошие; иначе этот мир давно бы развалился ко всем чертям!).
А из такой сложной и опасной работы, как морская служба, в нашей современности уже напрочь исчезла романтика открывания новых земель, борьба с пиратами (ну, - про это можно сказать «почти»...), или блуждание по океану без возможности даже определить, в какой стороне лежит спасительный берег. И все «морские приключения», в общем-то, свелись к устранению отказов и поломок сложного судового оборудования, вот от правильного функционирования которого, действительно, может зависеть жизнь людей на борту.
И даже «борьба со стихиями» тоже заключается, в принципе, в обеспечении должной работы всех систем кораблей в сложных условиях. И оперативного устранения возникших неполадок. Потому что современные суда в исправном состоянии вполне могут противостоять, практически, любым штормам. А вот, когда ураган, и вдруг остановился двигатель, или «электричество кончилось», то вот здесь спасение судна и экипажа находится исключительно в руках технических специалистов. И чтобы оценить в должной мере, по другому не скажешь – красоту работы людей, нужно хотя бы приблизительно представлять с чем им приходится иметь дело. Поэтому и присутствуют в предложенной истории определённые сведения, как бы из рубрики «а вы знаете, что...».
И есть ещё один фактор, который впрямую влияет и на количество «приключений» и «степень опасности», которой подвергаются моряки во время плавания. Дело в том, что во многих случаях при заключении контракта в компании по найму моряков (в «крюинговом агенстве») будущий член команды не имеет возможности получить полную информацию о техническом состоянии судна. А оно может быть самым-самым разным.
Это реалии нашего времени, и, к сожалению, вероятность «угодить» на «пароход», где все пол года будут временем непрерывного «трудового подвига», пятьдесят на пятьдесят равна вероятности такого же срока спокойной, размеренной работы на технически беcпроблемном корабле. Не говоря уже о том, что одно судно может «безвыездно» работать в Персидском заливе, где летом уроженцу, например, города Архангельска из за адской жары выжить, практически, невозможно. А другое будет ходить по Средиземному морю от цветущей Испании до благоухающей Греции с еженедельным заходом на Ибицу и Майорку.
Ну, вот про всё это и будет рассказ. И. конечно, не в такой серьёзной форме, как предисловие. Но и без него было никак...
Диван, практическая лингвистика, паровоз и труба.
Хорошо морякам... Они ходят по морям на разноцветных корабликах и посещают разные экзотические страны; во время плавания тёплыми вечерами сидят на палубе, дышат целебным морским воздухом, любуются яркими звёздами и поют под гитару задушевные морские песни. «Раскинулось море широко...», например, или «Синее море, только волны за кормой...». Ещё «на вахты» ходят; и им за всё это оч-чень хорошие денежки платят. В долларах и другой инвалюте. Поэтому «тружеников моря» любят жёны. Им машут с причала платочками девушки, скажем, где-нибудь в славном городе Сан-Антонио, или приветливом городе По́ти, и дают карточки с адресами разных «Ночных», или «Танцевальных» клубов. Приглашают, значит, в свободное время потанцевать.., или провести ночь... в «заведении», так сказать...
Одна бравая моряцкая компания однажды в таком клубе диван сломала. Не со зла, конечно, а просто присели все разом после танца, а он возьми, да и рассыпался на мелкие части. Помню... ну.., то есть, - товарищи рассказывали... Что персонал тогда огорчился очень: диван, хоть и старый был, но ещё вполне рабочий... Да и не те времена тогда были в той стране сокрушительно победившей демократии, чтобы диванами разбрасываться.
Хорошо зарплаты позволяли: отстегнули мореходы «маме-сан» (это директорша, значит) несколько зелёных бумажек и договорились полюбовно. Ну да, они же там тогда все по нашему понимали. (Не в далёкой Бразилии, конечно, а в дружественной Грузии). В те годы, по крайней мере... Это ж и для их работы удобно было. Танцевальной.., и вообще...
И вообще, ещё раньше – в «девяностые», жители многих приморских городов во многих частях мира через «бывших советских» моряков смогли приобщиться к великой «постсоветской» культуре и, в частности, познакомиться с великим и могучим русским языком. Про Турцию вообще разговора нет: там к новому веку, мне кажется, абсолютно все по-русски говорили. А я тогда ещё на рыболовном траулере ходил, так нас как-то даже в саму́ю Аргентину занесло; да ещё в такую глушь, куда, наверно, после пирата Дрейка ни один культурный человек не заглядывал.
И вот, заказали мы как-то там пива в припортовом баре, имени пирата и открытого им пролива. Нам мальчик лет восьми на подносе кружки приносит и говорит: «Паровоз». Приятно, да: - начал юный пионер русский язык изучать! Ну, захотелось ему с «паровоза» начать... Нормальный ход! Товарищ мой заулыбался: «Да, - говорит, - паровоз!» Локтями задвигал, как шатунами, очень натурально изобразил звуки: «Пфу - пфу", - и потом чуть не на весь зал, - "Ту – ту-у!». Мальчик как-то странно на него посмотрел и убежал. А мы уже позже узнали, что по-испански «для вас» (para vos), как раз «паровозом» звучит; так что, маленькое недопонимание у нас тогда с иностранцем возникло.
А пацанский дедушка Льюис - хозяин бара (у них там семейный подряд) при общении с нашей командой для себя новые горизонты познания открыл. У нас шеф-повар был армянин Тофик, который имел ну просто классический армянский нос, а вторым у него работал чистокровный узбек из киргизского города Ош. Ещё в команде было двое грузинов из Батумского управления и старпом – настоящий чукча из Анадыря. Так, где-то через неделю нашего пребывания в этом порту, аргентинский ресторатор задумчиво-философски констатировал: «Русские, оказывается, такие разные...».
А наши простые парни из палубной команды их капиталистическую семейку напоследок самым ходовым русским словам душевно научили. Таким... - тоже простым: из обиходного народного языка. Думаю, что, если после нас какие-нибудь русскоязычные в ту землю неизведанную попадали, то повеселились вволю от «культурного обслуживания».
Но я в общем-то не об этом...
А немного подробнее хотел про «вахты» и прочие морские дела.
«Засватали» меня как-то служить на судно с мягким таким, нежным названием «Ашма Микша». Ну, мало ли названий бывает; это только в «мультике», наверно не очень правильно поют, что ходовые качества судна от названия зависят («...как вы яхту назовёте, так она и поплывёт...»). Но всё равно: если название для слуха приятное, то и на сердце теплей. А то назовут «Ибн-Зухр» какой-нибудь – аж страшно на борт подниматься.
Так что, приехал я – чин-чинарём – в нужный порт и свою «красавицу» нашёл среди многих. Здоровенная «бандура» модного чёрного цвета, метров этак двести пятьдесят длиной. «Балкер», однако. Это такой тип судов, которые перевозят разные сыпучие грузы в больших объёмах. У них там трюма́ такие, как десять спортзалов. Или даже двадцать... В «Микшу», например, аж сорок тысяч тонн зараз влезало.
Я, когда подходил, первым делом, понятно, на название смотрел. А потом на трубу. Я же механик. А механику вид трубы сразу очень о многом говорит. И то, что она закопчёная была чуть не до середины, меня сразу немножко насторожило. Как потом оказалось, с «немножко» я маленько ошибся...
Комментарии
