В конце 1970-х годов мой приятель служил в армии офицером-"двухгодичником". Как человеку с гуманитарным образованием, ему поручили проводить политзанятия с прапорщиками. Однажды на вопрос: "Что есть основа советского государства?", те дружно ответили: "Милиция".
По конституции таковой являлись Советы народных депутатов, но прапорщики знали реальную жизнь.
Рядовой гражданин, не занимавший никакого поста, не причастный к государственным секретам и не ездивший за границу, с партийными инстанциями имел дело редко, о КГБ знал лишь то, что он существует, и сталкивался с государством, прежде всего, в лице милиции.
"Ровесница Октября"
Декрет о создании рабоче-крестьянской милиции был подписан Лениным через три дня после большевистского переворота. Каждый житель СССР, не говоря о самих милиционерах, знал, что она - "ровесница Октября" и первый, после Совнаркома, государственный институт, учрежденный новой властью.
Не все знали, что полицию переименовало в милицию еще Временное правительство. Это, пожалуй, единственное начинание Львова и Керенского, сохранившееся при большевиках. Вернуться к царскому термину для них было невозможно, а никакого третьего названия не придумали.
Слово "милиция" по-латыни означает "добровольное ополчение", и в современном мире ассоциируется главным образом с незаконными вооруженными формированиями в "несостоявшихся государствах". Во избежание недоразумений, российскую милицию при переводе на иностранные языки именуют "полицией", каковой она фактически и является.
Между тем, Временное правительство сказало именно то, что хотело. Февральские идеалисты считали профессиональную полицию оплотом реакции и хотели заменить ее добровольцами из сознательных граждан, надеясь при этом, что воры и бандиты разделят всеобщий энтузиазм от наступившей свободы и бросят свое недостойное ремесло.
Большевики шли еще дальше, утверждая, будто охранять закон и порядок станут вооруженные рабочие в свободное от основных занятий время.
Разумеется, из этого ничего не вышло, и советская милиция очень скоро сделалась профессиональной.
После августа 1991 года в России не раз возникали предложения переименовать милицию в полицию. Помешали советский консерватизм и недобрая память об оккупационной полиции периода Второй мировой войны. Слово "полицай" до сих пор известно каждому, и если бы им стали обзывать современных слуг закона, вышло бы нехорошо.
Случайно или нет, но переименование милиции в полицию легко прошло в постсоветских государствах Центральной Азии и Кавказа, не знавших оккупации.
Предыстория
В 1993 году эксперты аналитического управления МВД РФ получили задание найти в прошлом российских правоохранительных органов отправную точку, не связанную с коммунистической эпохой.
Первый министр внутренних дел России князь Кочубей был известным поклонником парламентаризма
Сделать это оказалось непросто, поскольку функция охраны порядка и борьбы с преступностью существует столько, сколько само государство. Уже в XVI веке в российских городах несли службу предтечи нынешних милиционеров – земские ярыги и городовые стрельцы, а следствие вели выборные губные старосты, по мнению современного историка Андрея Буровского, мало отличавшиеся от американских шерифов.
Полицию в России создал Петр I в 1718 году. Известна его фраза: "Полиция есть душа гражданства и всех добрых порядков и фундаментальный подпор человеческой безопасности и удобности".
В конце концов, остановились на 18 сентября 1802 года - дате издания манифеста Александра I "Об учреждении министерств", которым, среди других, было создано МВД России.
Первым главой ведомства стал князь Виктор Кочубей - участник кружка блестяще образованных и либерально настроенных друзей молодого императора, который Александр, к ужасу консервативных вельмож, в шутку называл "комитетом общественного спасения".
До 1917 года министерство внутренних дел неизменно считалось самым важным в империи.
Помимо полицейских функций, МВД отвечало также за промышленность, коммерцию, землеустройство и статистику, предлагало царю кандидатов на должности губернаторов. На протяжении XIX века от него отпочковалось несколько других министерств, но до 1917 года оно неизменно считалось самым важным в империи.
Порой им руководили незаурядные люди, как, например, Петр Столыпин, сохранивший за собой пост главы МВД и после назначения премьер-министром, и его предшественник Павел Дурново, провидчески указывавший, что участие в любой большой войне закончится для России революцией.
Предложение официально установить дату 18 сентября в качестве "Дня МВД" заблудилось в коридорах кремлевской администрации, и российская милиция продолжает отмечать советский профессиональный праздник 10 ноября.
Как беспредел сменился идиллией
Криминальная обстановка в России бывала разной.
В первой половине XVIII века выйти ночью из дома значило играть со смертью, а на дорогах не было прохода от разбойников, контролировавших целые уезды.
В конце царствования Петра I на Орловщине какой-то Сиротка выстроил земляное укрепление военного образца, одел свою банду в мундиры и держал при себе караул с ружьями и шпагами.
Под Воронежем разбойники захватили три пушки и отстреливались картечью от солдат, посланных их "имать".
В царской России не было смертной казни за уголовные преступления, и существовала полная "оружейная свобода".
В одном из музеев хранится записка, полученная при Анне Иоанновне новгородским купцом. В ней преступники требовали положить в условленном месте под камень 50 рублей (огромная по тем временам сумма, целый мешок серебра), угрожая в противном случае "порезать детишек" и "пожечь товары". Соединенных Штатов еще не было в природе, а рэкет в России уже процветал!
При Елизавете Петровне прославился Иван Осипов по прозвищу Ванька-Каин. Известный московский бандит, "раскаявшись" и поступив на службу в полицию, начал весьма эффективно вылавливать собратьев по ремеслу. Царский двор не мог на него нарадоваться, пока через семь лет не выяснилось, что Ванька-Каин, отправляя на каторгу одних преступников, покровительствовал другим, и создал криминальный синдикат, которому позавидовала бы "Коза ностра".
Ситуация изменилась при Екатерине II, причем в результате усилий не столько правительства, сколько общества.
После указа 1762 года "О вольности дворянства" много офицеров тут же подали в отставку и отправились в свои деревни. Люди они были храбрые, сильные, а главное - защищавшие собственное добро. Они-то и повывели на Руси разбойников.
После этого сто лет - до отмены крепостного права - в сельской местности полиции вовсе не было. Порядок поддерживали помещики со своими слугами. Если где-то появлялась серьезная шайка, как в повести Пушкина "Дубровский", губернатор вызывал воинскую команду, но такие случаи были редкими.
В городах, по современным понятиям, тоже царила идиллия.
В конце XVIII века петербуржец Александр Радищев дивился нравам Парижа, где "по ночам режут и убивают за франк".
Самым знаменитым русским сыщиком всех времен был Иван Путилин.
Спустя век в Москве за год совершалось в среднем менее десяти умышленных убийств, и из тех примерно половина приходилась на "преступления страсти": "Ах, господа присяжные, я его любила! Ах, господа присяжные, я его убила!". Главным видом криминала были карманные кражи.
Непременным атрибутом городового являлась длинная шашка-"селедка", не позволявшая быстро бегать, но этого, по-видимому, и не требовалось.
При этом Россия первой в мире, еще в 1742 году, отменила смертную казнь, а за уголовные преступления она не применялась до 1918 года.
Кроме того, в империи Романовых царила практически неограниченная "оружейная свобода". До 1906 года "стволы" не требовалось даже регистрировать. В конце XIX века самый дорогой револьвер, "смит-энд-вессон", стоил в свободной продаже 45 рублей (среднемесячная зарплата квалифицированного рабочего), самый дешевый, "лефоше" - пять рублей.
Король сыска
Самым знаменитым русским сыщиком всех времен является Иван Путилин, прослуживший в петербургской сыскной полиции 40 лет, из которых 27 лет возглавлял ее.
Современной криминалистики тогда не существовало. Не получивший систематического образования и до конца жизни говоривший не "агенты", а "ахенты", Путилин вырос от рядового полицейского до генерала благодаря исключительному знанию преступного мира и человеческой психологии и умению использовать мелких жуликов для поимки крупных.
Знаменитый сыщик Путилин еще при жизни стал литературным героем
В конце XX века рассказы о приключениях Путилина, имевшие мало общего с действительностью, продавались в России в мягких обложках по цене в несколько копеек и соперничали с рассказами о Шерлоке Холмсе.
Реальный Путилин, по воспоминаниям современников, не брезговал взятками и порой прибегал к методам отнюдь не правовым.
Знаменитый русский юрист Анатолий Кони рассказал в своих воспоминаниях такой эпизод.
Из французского посольства пропал дорогой серебряный сервиз. Посол пожаловался Николаю I. Тот приказал достать пропажу хоть из-под земли.
Как ни старались Путилин и его люди, ничего не выходило. Знаменитый сыщик обложил дополнительной данью подчиненных, те - купцов и владельцев увеселительных заведений. Был приобретен точно такой же сервиз, который на два дня отдали в пожарную команду, чтобы его, по выражению Путилина, "ободрали губами", и он не выглядел, как новенький.
Сервиз торжественно вернули. Доложили императору.
Спустя некоторое время посол с тонкой улыбкой сказал Николаю I: "Поздравляю, Ваше Величество, у Вас превосходная полиция. Она умеет находить даже то, чего нет! Сервиз-то украл один из моих слуг, и спрятал в здании посольства!".
Тогда Путилин выпустил из каталажки известного домушника Яшу, и у посла снова оказался один сервиз - что и требовалось доказать!
Советская милиция знавала разные времена. Ее обвиняли и обвиняют во многом, но все согласны - обойтись без нее невозможно.
Вопреки расхожему представлению о "сталинском порядке", после революции криминальная обстановка в стране резко ухудшилась.
Пик пришелся на первые послевоенные годы, когда в руках преступников оказалась масса огнестрельного оружия.
На задворках империи
В первые десятилетия существования СССР милиция находилась в тени армии, ГПУ и сталинской госбезопасности.
Среди многочисленных забот Лаврентия Берии борьба с уголовной преступностью была не главной
Если не считать участия в подавлении "кулацких выступлений" в период гражданской войны, в частности, антоновского восстания на Тамбовщине, она не занималась политическими, то есть, с точки зрения большевиков, важными государственными делами.
Официальная идеология гласила, что преступность порождается социальными условиями, которых при советской власти нет, поэтому с ней вот-вот будет покончено.
При Сталине даже детективы не издавались - нечего писать о негативных и нетипичных явлениях! Чтобы опубликовать в 1956 году первую повесть о работе МУРа - "Дело "пестрых" - писателю Аркадию Адамову пришлось ввести в сюжет "отрицательных" стиляг и иностранных шпионов.
Народ считал милицейскую службу "грубой и грязной", а на официальном уровне она не популяризировалась. Практически единственным исключением был михалковский "Дядя Степа".
О невысоком статусе милиции свидетельствует тот факт, что до 1934 года она не имела даже централизованного управления. Наркоматы внутренних дел существовали только в республиках.
Когда после убийства Кирова был создан союзный НКВД, самой важной его частью стало Главное управление госбезопасности, а милиция, опять-таки, оказалась на вторых ролях.
Пожалуй, ни одно советское ведомство не пережило столько реорганизаций, разделений и слияний, сколько МВД.
За двумя исключениями, оба из которых пришлись на 1990-е годы (Виктор Ерин и Владимир Рушайло), милицией никогда не руководили профессионалы.
МВД возглавляли либо чекисты (Ягода, Берия, Круглов, Федорчук, Нургалиев), либо политические назначенцы (Ежов, Дудоров, Щелоков, Власов, Бакатин, Пуго, Степашин, Грызлов).
Анатолий Куликов в 1995 году пришел на пост министра с должности командующего внутренними войсками, и не скрывал, что считает себя, в первую очередь, "министром по делам Чечни", а милицейские вопросы делегировал заместителям.
Противоречивая фигура
Попытки поднять престиж милиции начались при министре Николае Щелокове, поставившем рекорд пребывания на этом посту - с 1966 по 1982 год.
Щелоков - самый высокопоставленный из разоблаченных коррупционеров советского периода. Он же, по мнению многих ветеранов МВД, был лучшим министром за всю современную историю.
Николай Щелоков возглавлял МВД 16 лет и оставил о себе противоречивую память
Щелоков значительно повысил зарплату сотрудникам, построил множество зданий, в том числе нынешнюю штаб-квартиру министерства на Житной улице, завел "чемоданчики следователя", позволявшие грамотно осмотреть место преступления, и новую форму, отказавшись от ассоциировавшегося со сталинским НКВД синего цвета.
Он заказывал для себя переводы статей о методах зарубежной полиции, издавал приказы и инструкции о культурном обращении с гражданами, требовал от рядовых милиционеров читать хотя бы газеты, ценил сотрудников с учеными степенями и дружил с творческой интеллигенцией.
Стараниями Щелокова ежегодные концерты в честь Дня милиции, для участия в которых приглашались эстрадные "звезды" и знаменитые юмористы, стали у неизбалованных развлечениями советских телезрителей популярны наравне с новогодними "огоньками", а в литературе и кинематографе расцвел детективный жанр.
При этом министр и его люди следили, чтобы ни в одной книге или фильме герой-милиционер не пил, не бегал за чужими женами, и тем более, сам не оказывался преступником.
По меркам советской номенклатуры, Щелоков был либералом. Когда решался вопрос о высылке Солженицына, он один говорил, что "надо не казнить врагов, а душить их в своих объятиях", и даже письменно обратился по этому вопросу к Брежневу, хотя дело его прямо не касалось.
Щелоков и Чурбанов, конечно, были виноваты, но в их преследовании явно наличествовали политические мотивы и обвинительный уклон.
Скандалы вокруг Щелокова и его первого заместителя, зятя Брежнева Юрия Чурбанова, приговоренного в 1988 году к 12 годам заключения за получение взяток и подношений, сильно подорвали престиж милиции.
Некоторые современные историки усматривают параллели между делами Щелокова и Чурбанова и "делом ЮКОСа". По их словам, высокопоставленные генералы, конечно, были виноваты, но в их преследовании явно наличествовали политические мотивы и обвинительный уклон.
Щелокова погубила многолетняя, доходившая до ненависти личная неприязнь к нему Юрия Андропова, а Чурбанова - то, что он чересчур занесся, оказался слишком на виду и сделался живым олицетворением "застоя".
Первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС Медунов, претензии к которому были куда серьезнее, чем к Щелокову, и которого исключили из ЦК КПСС в один день с бывшим министром, спокойно ушел на пенсию, сохранив даже звезду Героя cоциалистического труда, и дожил до 1990-х годов, когда местные коммунисты сделали из него икону.
"Мушкетеры" и "гвардейцы"
Милицию и КГБ сравнивали с мушкетерами короля и гвардейцами кардинала, а после выхода "Семнадцати мгновений весны" - с ведомствами Мюллера и Шелленберга.
Разница заключалась в том, что соперники из романов Дюма и Юлиана Семенова находились примерно в одинаковом положении, а КГБ всегда однозначно стоял выше.
Виктор Ерин начал службу участковым
Существовало негласное, но неуклонно соблюдавшееся правило: человека, хотя бы короткое время проработавшего в милиции, в кадры КГБ не брали никогда. Переходы в обратном направлении бывали, но, как правило, на большое повышение.
Самым распространенным в лексиконе офицеров КГБ, когда речь заходила о милицейской работе, было слово "пачкаться". Милиционеров они считали невежественными, грубыми и нечистыми на руку, милиционеры их - снобами и белоручками.
Нагрузка на оперативников и следователей КГБ была не в пример меньше, и дело они имели не с представителями социального дна, а с интеллигенцией и иностранцами.
В доперестроечную эпоху только КГБ обладал техническим оборудованием для слежки. Если милиции требовалось кого-то "послушать" (чаще всего, при расследовании дел о крупном теневом бизнесе и коррупции), приходилось просить коллег о помощи. Те либо делали важный вид и заставляли ждать, либо сами пользовались полученной информацией и пожинали все лавры.
Партийную номенклатуру в милиции тоже не любили, но по иной причине. Высокопоставленных аппаратчиков постоянно назначали в милицию на генеральские должности, засчитывая их стаж комсомольской и партийной работы в офицерскую выслугу.
Позанимавшись лет пять "общим руководством", они уходили с высокой пенсией, а профессионалам из-за этой конкуренции становилось почти невозможно "дождаться беспросветной жизни" (то есть, генеральских погон без продольных полосок, именуемых "просветами").
В конце 1980-х, начале 1990-х годов симпатизирующих сначала Горбачеву, а затем Ельцину в милиции было больше, чем в других силовых ведомствах - не из-за приверженности демократии, а из-за старой неприязни к "партократам" и "комитетчикам".
Предприимчивый гаишник
Мнение о коррумпированности милиции сложилось еще в 1960-е годы и значительно усилилось в 1990-е, когда, по словам самих милиционеров, им "перестали платить зарплату, оставив для прокорма пистолеты и удостоверения".
Обаяние Владимира Высоцкого сделало капитана МУРа Глеба Жеглова всенародным любимцем
Самой безобидной формой "конфликта интересов" стали приработки в качестве частных охранников и курьеров в казенной форме и с табельным оружием. Это дозволялось официально.
Когда-то мечтой почти каждого милиционера "с земли" было попасть в заоблачный центральный аппарат МВД СССР. Потом министерские кадровики стали с огромным трудом заполнять вакансии: не находилось желающих даже с повышением идти туда, откуда можно унести домой только стопку писчей бумаги.
На заре российских реформ бизнесмены охотно брали на работу бывших милиционеров, считая, что те, может, пороха и не выдумают, зато люди дисциплинированные, надежные и честные. Сейчас это мнение сменилось на противоположное.
Конечно, и в советскую эпоху многие милиционеры, особенно из ОБХСС и ГАИ, жили не на зарплату, но все-таки трехэтажных особняков не строили и на джипах не ездили.
Рассказы о коррупции тех лет порой звучат, как святочные истории.
В 1970-х годах в Киеве наделал много шума случай с гаишником, регулярно дежурившим на оживленном выезде из города.
До начальства дошли слухи, что он нечист на руку. Сотрудника решили проверить.
Оперативник в штатском нарушил правила и предложил "договориться". Милиционер возмутился: "Да как можно, я не беру! Ну разве что… Видите напротив "стекляшку"? Угостите коньячком, а то день прохладный".
Дальнейшее наблюдение показало, что милиционер за смену выпил так около двадцати раз и давно должен был бы валяться на земле, а у него ни в одном глазу!
В конце концов, выяснилось, что он был в сговоре с барменом, который наливал ему из специальной бутылки чай, а деньги за оплаченный, но не выпитый коньяк они делили.
Говорят, сегодня умные милиционеры тоже наличных не берут, а предпочитают доли в бизнесе.
Железная метла
Самую радикальную попытку борьбы с милицейской коррупцией предпринял в 1982-1985 годах преемник Щелокова, кадровый чекист Виталий Федорчук.
Как утверждают осведомленные люди, Андропов напутствовал его словами: "В МВД развелось много гнили - надо почистить!".
Виталия Федорчука называли и непримиримым борцом с коррупцией, и грубым деспотом
За два с небольшим года Федорчук выгнал без пенсии около 90 тысяч человек (по другим данным – 220 тысяч, но в это число, по-видимому, входят уволенные по возрасту и болезни).
Тактика применялась простая: живешь, по мнению начальства, не по средствам - пиши рапорт на увольнение! Станешь упорствовать, ссылаясь на презумпцию невиновности - будем разбираться предметно, и тогда дело, скорее всего, кончится тюремным сроком. Спорить почти никто не пытался.
Во все региональные УВД поступило секретное указание "провести работу по выявлению сотрудников, владеющих дачами и машинами, оформленными на родственников" - как будто это само по себе является преступлением!
До Федорчука милиция, наряду с партийными органами, была единственной частью общества, не находившейся под контролем КГБ. Новый министр узаконил чекистскую слежку за подчиненными. При нем расцвели доносы, в том числе анонимные, и подслушивание телефонных разговоров.
Особенно не любил Федорчук научные и аналитические подразделения, которые считал прибежищем высокооплачиваемых бездельников. Всех управленцев и преподавателей учебных заведений МВД в чинах до подполковника, а в Москве до полковника включительно, он заставил в свободное время патрулировать улицы в качестве рядовых милиционеров.
Любимой фразой министра была: "Надо создать напряжение в работе!". Генералу, услужливо распахнувшему перед ним дверь, он бросил при всех: "Первый раз вижу швейцара в генеральском мундире!".
Споры о методах Федорчука продолжаются по сей день. Одни утверждают, что только так и можно бороться с коррупцией, другие говорят, что он грубо нарушал права человека, разогнал опытных профессионалов и вообще принес больше вреда, чем пользы.
Излишне упоминать, что в самой милиции он был самым непопулярным руководителем за всю ее историю.
Подводная часть айсберга
Криминальная статистика в СССР была засекречена. Когда данные начали публиковать, выяснилось, что самым благополучным временем в этом отношении являлась хрущевская "оттепель". С середины 1960-х годов преступность стала неуклонно расти, увеличившись за 20 лет примерно втрое.
Немало россиян считает, что милиция служит не гражданам, а правительству и самой себе
В начале 1990-х количество ежегодно совершаемых в России преступлений перевалило за три миллиона. От рук убийц каждый год погибало около 30 тысяч человек - вдвое больше, чем за 10 лет войны в Афганистане.
В Америке, при населении, в два раза превышающем российское, за год происходит в среднем 16 тысяч убийств.
Для СССР была характерна насильственная преступность "на бытовой почве", порождаемая пьянством, озлобленностью и невоспитанностью. С началом рыночных реформ к ней добавились типично "капиталистические" преступления, мотивом которых являются большие деньги.
В 2008 году статистика показала резкое снижение преступности. Количество убийств составило 19,3 тысячи. Эксперты, включая отставных милицейских генералов, сомневаются в достоверности этих данных. "В настоящее время вся уголовная статистика в России управляема. Она не отражает истинного положения дел", - заявил Владимир Овчинский, в прошлом первый руководитель российского бюро Интерпола.
В частности, в том же году, по данным медицинских учреждений, к ним поступило около 25 тысяч трупов с признаками насильственной смерти.
Специалисты объясняют эту загадку тем, что часть убийств провели по статье "нанесение тяжких телесных повреждений, повлекшее смерть потерпевшего".
Работа милиции в СССР и России всегда оценивалась либо по количеству совершаемых преступлений, либо по уровню их раскрываемости. Оба критерия – первый прямо, второй косвенно – подталкивают милиционеров не регистрировать преступления, чтобы их было поменьше.
"Борьба с сокрытием преступлений от учета" велась так же вечно, как в советской промышленности - борьба за качество продукции, и примерно с тем же результатом.
В любом милицейском подразделении всегда имелся опер, славившийся умением не раскрывать, а скрывать преступления. Дело это тонкое, требующее знания психологии в сочетании с незаурядным нахальством.
В 1970-х годах некий моряк рыболовецкого флота, заработавший хорошие по тем временам деньги, ехал из Мурманска в отпуск с пересадкой на Казанском вокзале Москвы. В ожидании поезда выпил, задремал в зале ожидания, а проснувшись, обнаружил пропажу бумажника со всем содержимым, включая билет на дальнейший путь.
Милиционеры сразу сообразили, что искать карманника - дело гиблое, и позвали на помощь лучшего специалиста по сокрытию преступлений.
Тот быстро разобрался, какого рода человек перед ним, обнял за плечи, окружил сочувствием, внушил, что денег не вернешь, и что потерпевший сам виноват - надо было меньше пить и лучше смотреть за своими вещами. Повел к знакомому директору вокзального ресторана ("У товарища беда, надо накормить, и чтобы 150 грамм для снятия стресса!"). Посадил на поезд к приятелю-бригадиру, договорился с директором вагона-ресторана о питании в дороге.
Добравшись до дома и придя в себя, рыбак написал письмо Брежневу: "Я всегда думал о милиции плохо, а теперь вижу, что ошибался. Хорошо, что в ней работают такие люди, как капитан имярек с Казанского вокзала, родной брат для меня столько бы не сделал!".
Из ЦК письмо переправили в секретариат Щелокова, тот дал указание инспекции по личному составу проверить факты и поощрить хорошего сотрудника. Сразу выяснилось, что в указанный день в журнале происшествий никакой кражи бумажника не значится, и капитан вместо благодарности получил выговор.
"Податные" и "служилые"
Построение "вертикали власти" при Владимире Путине привело к возрождению традиционного для России деления общества на два основных сословия – служилое и податное, причем первое стоит однозначно выше.
Россия - капиталистическая страна, но в любом райцентре главные люди - не местные предприниматели, а прокурор и начальник милиции.
Некий высокопоставленный сотрудник, правда, не милиции, а ФСБ, на условиях анонимности объяснил корреспонденту "Новых известий" свое понимание "дела ЮКОСа": "Собственность надо раздавать государевым людям за службу, а не кому попало!".
В последние год-полтора российская милиция оказалась в центре дискуссий. Причем, если проанализировать выступления, общество в первую очередь требует от милиции даже не эффективной борьбы с преступностью, а уважения к правам человека и служения гражданам, а не правительству и самой себе.
По мнению некоторых политологов, за 20 лет развития по рыночному пути в России уже сформировался средний класс с присущим ему повышенным чувством личного достоинства. Он болезненно реагирует на всякий произвол и то, что деликатно именуется "неофициальными обременениями бизнеса".
Лидер, попытавшийся сделать милицию более современной и цивилизованной, имел бы все шансы сильно повысить свою популярность среди этой части избирателей.
После серии скандалов, особенно нашумевшего "дела Евсюкова", президент Дмитрий Медведев объявил о начале реформы МВД. Однако существенных кадровых изменений, если не считать назначения заместителями министра двух чиновников кремлевской администрации, в ведомстве не произошло, а милицейские генералы дали понять, что запрягать следует не поспешая, и никаких радикальных перемен ждать не надо.
Премьер Владимир Путин во время известного диалога с музыкантом Юрием Шевчуком претензии того в адрес милиции отмел с ходу.
Российские "силовики", в том числе милиционеры, хорошо знают, кому обязаны восстановлением "порядка" и "уважения". В политической борьбе их поддержка - не на стороне либералов.
Артем Кречетников, Би-би-си, Москва
Статью через страницу КОНТАКТЫ прислал Михаил Заруков, г. Москва.
Комментарии
