ЧАСТНАЯ ВЕРСИЯ

Уважаемые коллеги!

Шлю Вам этот материал для страховки.

Вот как он оказался у меня:

10 апреля я отмечал 70-летие. Кроме детей пригласил и друзей из Черниговского братства.

Когда уселись за стол, неожиданно появился приятель - изобретатель Саша Екимовских и вместо подарка притащил материал, по которому и попросил сделать статью.

Я уже в таком возрасте, когда понимают, что такая информация пахнет кровью, если кто-то узнает, что ты ею владеешь. Так что отказался работать над статьёй, а мой друг из Черниговского братства, журналист, сотрудничающий с Марчуковским "Днём" и Наливайченковой "Молодой Украиной", поддержал меня.

Увы, когда я пошёл провожать подвыпившего Сашу, мы ехали в лифте с женой милиционера, живущего у нас в подъезде. Как я ни дёргал Сашу, он всё продолжал разглагольствовать об убийстве Гонгадзе. Поэтому я, будучи уверенным, что она передаст его разговоры мужу, за ночь написал эту статью и послал её в еженедельник "2000", где регулярно печатался до 2006 (после публикаций материалов о перевороте, совершенном Деньковичем  во львовской "Батькивщине", меня исключили из партии, а все украинские газеты оказались для меня закрытыми). Послал материал 11, а 13 за Сашей началась демонстративная слежка. Мой же телефон начал фонить. А я знаю, что наши СБУшники прихватизировали и продали дорогие современные прослушки, которые практически нельзя обнаружить, и пользуются старьём, которое при использовании больше одной прослушки, даёт фон. А так как прослушивает не только СБУ, но и другие заинтересованные службы, то и фонит.

Поняв, что началась охота, я разослал эту статью во все русскоязычные издания США, Израиля, Канады, России и Белоруссии, где публикуют мои статьи по Шевченковедению и безотходной сельхозпереработке, а сейчас шлю материал и в наши онлайн-издания.

Я не говорю, что Кучма невиновен. Я говорю, что среди заказчиков убийства Гонгадзе есть люди из нынешней власти. Они ни перед чем не остановятся, чтобы убрать всех свидетелей. У них и власть, и капитал.

Вот именно поэтому, в целях самосохранения, шлю этот материал и Вам!

С уважением.

Владимир

НА ЧЬИХ ДЕНЬГАХ КРОВЬ ГЕОРГИЯ ГОНГАДЗЕ

Никогда не думал, что насмелюсь писать о заказчиках убийства  Георгия Гонгадзе, которого я даже не знал. Никогда не думал, что заказ на его убийство будет следствием дела моего лучшего друга- изобретателя Саши Екимовских. Никогда не думал, что в деле организации убийства, буду подозревать причастность Сергея Тигипко, которым я восхищался больше 30 лет, за которого голосовал на этих президентских выборах и за плохое слово о котором, ещё год назад набил бы любому морду.

Я с Сергеем встречался в 1979. Тогда я заканчивал аспирантуру, а пока работал и.о. главного инженера Раменского мясоперерабатывающего предприятия Кремлёвского райпотребсоюза. Внедрял там новые виды ветчинных консервов и технологии их производства. Это была вершина моей - Той Жизни. Я - потомок «врагов народа» - прадед столбовой дворянин Российской империи Николай Вербицкий, будучи 18–летним студентом, стал первым переводчиком «Еще Польська не згинела», автором слов «Ще не вмерлы Украины ни слава, ни воля, ще нам бряття молодии усмихнеться доля». Мой дед Николай Николаевич Вербицкий участник Ледового похода Лавра Корнилова был расстрелян в 1922, после чего была уничтожена могила прадеда. Мой дядя (друг Максима Рыльского) поэт Марко Вороной был расстрелян в честь 20-летия Октябрьского переворота, как бывший белогвардеец. Мой второй дядя Евгений Вербицкий исчез в Гулаге в 1951 после того, как написал роман о трёх харьковских окружениях во время войны. Даже мой отец, правоверный коммунист, который в 1945 спас от Сибири Карела Войтыллу (Папа Римский Иоанн-Павел 2) был  сослан Сусловым в холодную Пермь за то, что в своей диссертации о гибели Римской Империи на голову разбил постулаты марксистско-ленинской теории о причинах гибели Римской империи и роли в этом рабов.

Несмотря на это я благополучно поступил и закончил институт, без проблем поступил в аспирантуру и получил возможность внедрять свои разработки не только на Раменском, но и на экспериментальном заводе всесоюзного НИИ мясной промышленности, где делали консервы для космонавтов. В общем, я тогда считал себя Счастливчиком и чуть ли не гением, ведь у меня было поданных заявок на изобретение больше, чем у всех сотрудников моего института вместе взятых.

По дороге в родной львовский институт заехал в Киев к своему научному руководителю. Я, кстати, ухитрился поступить одновременно в две аспирантуры торгово-экономических институтов – заочно в Киевскую и на стационар во Львовскую. Шеф сказал, что заняться мною сможет только через недельку. Ехать во Львовскую общагу не хотелось. Вот и зашёл к другу своей Костопольской юности Васе Чернецу, который тогда работал первым помощником первого секретаря ВЛКСМУ Корниенко. В кабинете его торчал какой-то щупленький мальчишка неопределённого возраста 17-20 лет. Вася не нашёл нужным нас познакомить, но и не выгнал его из кабинета. Поболтали, похвастались достижениями. Вася предложил «на халяву» съездить на пару дней в Хмельницкий, где проходит семинар не то студентов, не то молодых учёных. Обещал, что и питание будет на уровне, причём за счёт устроителей, и экскурсии будут не только по городу, но и в Каменец-Подольский, и ребята, особенно девчонки, будут отличные. Хоть «халява» мне тогда была абсолютно ни к чему – я на Раменском получал в 10 раз больше, чем обычный инженер, а за трёхразовое питание, включающее на завтрак блины с чёрной икрой и горячий шоколад, платил всего 35 коп. в день (всё остальное оплачивал профком), но экскурсия в старинный Каменец-Подольский соблазнила.

В гостиницу нас поселили по алфавиту. Вот и поселился я в одной комнате с тем пацаном, который и оказался Серёжкой Тигипко. Он только начинал делать свою комсомольскую карьеру в институте. Вася взял над ним опеку. Почему взял - я понял, прожив с Серёжкой не то 2 не то 3 дня. Жил с нами ещё парень – комсорг с И-Франковска. Вначале я на Серёжку смотрел сверху вниз. Какая-то шпана! Даже ни бритвы, ни сменной одежды не захватил. Ходил, как селюк - мятый и небритый. Но вот когда вечером собрались в комнате, И-Франковец ухитрился притащить двух девчонок – семинаристок (на на фото Серёжка крайний, я - 5-й, а они между нами) и стали разговаривать, и у меня, и у девчонок, и у галицкого комсорга челюсти отвисли.

Так Серёжка умел говорить. Мало того, что говорили мы, схватывал на лету, анализировал предложения и мгновенно давал неожиданные, но выигрышные решения. Я себя тогда считал если не гением, то чем-то близким к этому. А  побыв с Серёжкой Тигипко пару дней, как и остальные в нашей компании, подцепил комплекс неполноценности…

Больше я ни с Серёжкой Тигипко, ни с Васей Чернецом не встречался. Жизнь пошла совсем не так, как ожидалось. После ссоры с Министром мясной промышленности СССР Антоновым, передал свои технологические инструкции и стандарты, так и не подписанные им, югославам и полякам. Поляки опубликовали описание моих технологий в своем журнале «Господарка месна» (мясное хозяйство), а югославы внедрили на своих консервных заводах и написали мне благодарственное письмо, в котором написали, что мне, как автору, они, получив прибыль в $5 млн., начислили мне первую часть авторского гонорара в сумме $ 26 тыс. Вот это письмо и дало основание тогдашнему куратору Раменского МПП от КГБ Семёну Цвигуну обвинить меня в измене Родине и потребовать ссылки сменным технологом на Семипалатинский мясокомбинат. Только благодаря вмешательству куратора от ЦК Константина Устиновича Черненко ссылка в Семипалатинск была замена на возвращение в Львовский торгово-экономический институт, правда, без надежды на защиту диссертации, на повышение в должности, на жильё.

Только в разгар перестройки та опала закончилась. Внедрял уже не только свои «ветчины», а и свои разработки комплексных безотходных технологий сельхозпереработки по всему Союзу. После статьи об этих разработках во всесоюзном молодёжном «Поиске» и «Социалистической индустрии», пригласили по совместительству работать в Днепропетровском концерне «Эко-Синтез». Вот тогда вновь я услышал о Серёже Тигипко. Нет, наши дороги не пересекались. Просто мой отец, после выхода на пенсию, переехал из Перми в Днепропетровск профессором кафедры истории Днепропетровского университета. Со временем его назначили главой комиссии госпартконтроля горкома партии. К нему стали поступать компроматы не только на него самого, но и на партийных деятелей. Поступали такие жалобы и на Серёжку. Я тогда останавливался у отца. Выслушивал его уничижительное мнение об их преподавателе «марксизма-кретинизма» косноязычном Сашке Турчинове и дифирамбы секретарю обкома комсомола Сергею Тигипко, который ухитрился организовать на Днепропетровщине первые в Союзе комсомольские строительные кооперативы. Хоть жалобы на незаконность и аморальность создания таких кооперативов и постоянно приходили к отцу, но он подсчитал, что при минимуме расхода государственных средств, члены этих молодёжных кооперативов получают жильё не через десятки лет, а за год-другой!

Больше о Сергее я не слышал. Но и этого оказалось достаточным, чтобы я проголосовал за него…

А теперь о  и его размышлениях о заказчиках убийства Георгия Гонгадзе.

С Сашей я дружу более 5 лет. Мы ведь оба изобретатели. Я, как и он, изобретательством  увлекался с раннего детства. Им меня увлёк мой дедушка – выпускник Харьковского Технологического института его Императорского Величества Александра-III. Жили мы тогда в глухом лесничестве на Винничине неподалеку от развалин «Вервольфа». Дед своими руками создал там дизель-ветро-электростанцию, водяную мельницу и сделал сотню самых различных приспособлений. Он даже картошку выращивал по-своему. Не садил, а раскладывал по поверхности распушенной земли и закрывал толстым слоем старого, преющего сена с обязательным включением чернокопытника отпугивающего мышей. К осени сено полностью перепревало, а мы огромными граблями сгребали ту картошку, по 10-20 больших клубней с куста. Вот с тех пор я тоже придумывал разные интересные вещи. Затем деда замучили бандеровцы и мы вернулись в Чернигов.

Черниговская школа, кружок юных техников, институт, аспирантура, участие в ВОИР и КСТТ. В общем обычный путь советского изобретателя…

Саша тоже в детстве и юности увлекался и моделизмом, и  фотографией, и художеством, и чеканкой. Но вот гениальным Изобретателем стал внезапно. Он в 80-е работал на Львовской железной дороге. Тогда как раз широкий размах получило движение добровольных народных дружин. По заданию комитета комсомола из такой дружины Саша организовал оперотряд БХСС. Его отряд в короткое время стал лучшим в районе, затем в городе, а после того, как он вышел на первое место в Союзе, попал на страницы центральных газет и телеэкран (см. фото). Ещё бы, только милиционеров они поймали на кражах 28 человек!

Благодаря всесоюзной славе их оперотряда, Саша и Андрей, которого назначили начальником штаба, завели массу друзей среди будущих руководящих кадров милиции, КГБ, прокуратуры, партии и комсомола.

Но во время одного из задержаний, в 1985 году, Александр пять километров пронёсся, уцепившись в багажник на крыше шестёрки «Жигулей» расхитителей. На крутом повороте, на огромной скорости, слетел с машины на трамвайные рельсы. Врачи констатировали сотрясение мозга, амнезию и частичную потерю зрения. А вот после выздоровления в нём и открылся огромный дар изобретательства.

После травмы Александр командовал оперотрядом ещё до ноября 1988.

Затем ему оформили инвалидность, и он стал зарабатывать на жизнь своим хобби – художеством, лепкой, чеканкой. Он изготавливал настолько точные копии раритетов – медалей, старинных монет, печатей, старинного оружия, что не каждый эксперт мог отличить их от подлинника. Когда Горбачев открыл путь кооперативам, Саша создал фирму «Львовские сувениры», которая начала действовать с 1989 года. Дела у фирмы пошли настолько успешно, что когда после развала СССР Андрей Скороход вместе с тогдашним начальником областного отдела юстиции Виталием Тертичным создали юридическую фирму «Фемида», Саша стал пользоваться услугами их фирмы.

Пользуясь служебным положением соучредителя Тертичного (кстати сейчас он глава админ. суда Киева), Андрей ухитрялся за считанные дни регистрировать фирмы «нужных» людей, в том числе фирмы своих близких друзей – комсомольского функционера Александра Шлапака (см. фото) и Ореста Завинского, более известного, как вор в законе, держатель общака - Завиня.

Фирма «Фемида» Скорохода и «Львовские сувениры» по старой дружбе долгое время находились вместе в одном помещении, и  даже печати и бланки «Фемиды» и «Сувениров» хранились в одном сейфе, а общим секретарём у них была жена Скорохода - Марина…

Где-то в середине 1993 Андрей попросил Сашу встретить в аэропорту Александра Шлапака и отвезти его домой. Саша согласился. Поехали они с Андреем в аэропорт. Встретили там Александра Шлапака. По дороге в машине Шлапак показал им документы, подписанные Сергеем Тигипко, о создании во Львове филиала КБ «Приватбанк» и предложил Андрею стать его замом.  Шлапак тут же в машине назначил Скорохода своим первым заместителем с правом подписи документов. Андрей в своей «Фемиде» за пару дней оформил все необходимые документы и привлёк в клиенты «Приватбанка» руководителей всех зарегистрированных его «Фемидою» фирм. Мало того, он открыл подложные счёта для фиктивных фирм Ореста Завинского, вернее для общака, которым тот тогда владел. Об этом знали только Скороход, его заместитель Владимир Курочкин да Саша, в чьем присутствии это происходило.

Дела в банке шли ни шатко ни валко, так что Андрей порой занимал деньги у Саши, обещая отдать, когда разбогатеет. Но вот 23 июня 1994 в 9.30 утра был застрелен хозяин львовского общака Завиня. Только вот ни милиция, ни бандиты не нашли ни его убийцу, ни заказчиков, ни общак. До сих пор ищут. Зато во Львове появился ещё один богатый, очень богатый банкир. Он больше не занимал денег у Саши, а наоборот, всем стал давать в долг и стал обналичивать деньги через фальшивые фирмы Завини…

Однажды Александр Шлапак попросил Сашу позаботиться о здоровье его любовницы и патронировать её до комфортных родов. Саша согласился и уговорил свою подружку-гинеколога патронировать Гелену Герардиевну - последнего секретаря ГК ЛКСМУ Львова, а тогда нач. отдела кадров Львовского филиала Приватбанка. Ей по три раза на день она ставила капельницы, полностью восстановила здоровье, и через полгода у Шлапака родился сын-богатырь. Андрей Скороход стал крестным отцом, Сашина подружка крестной матерью, а Гелена Герардиевна стала доверенным лицом по сбору денег для Шлапака со всех его торговых объектов во Львовской области, за сына он купил ей шикарные квартиру и машину.

Через неделю после родов Шлапак устроил прощальную вечеринку в ресторане «Гранд Отель» и отбыл на гос. службу в Киев помощником главы Администрации Президента. После этого на всех друзей-приятелей: милиционеров, прокуроров, СБУшников, судей, налоговиков - посыпались повышения в должностях и званиях. Андрей Скороход всех их поздравлял, вручая новые погоны, чтобы все знали, что их повышение его рук дело. После этого Скороход со Шлапаком на деньги «общака» запустил сеть супермаркетов по бытовой технике - «Интер маркет», «Арсен», «Фокстрот», «Шок», «Елит», «Метро» и др.

При чем здесь Екимовских и Гонгадзе?

- Когда Саша был командиром комсомольского оперативного отряда БХСС г. Львова при ГК ЛКСМУ, у него куратором от УВД был капитан милиции Реваз Шалвович Бзикадзе.

С Бзикадзе Саша общался через день, так как они жили по соседству. Реваз познакомил Сашу с начальником уголовного розыска Владимиром Гусаченко, у которого он был тогда заместителем. Однажды, проходя мимо РОВД, Саша со Скороходом встретили Реваза. Он пригласил их на День рождения Гусаченко. Ребята зашли наверх к нему в кабинет. Так Скороход познакомился с Гусаченко.

Через полчаса к РУВД подъехал спортивный автомобиль, из которого вышел «авторитет» Коля «Рокеро», поднялся и присоединился к ним. Через 2 часа пьянки все были друзьями, а Скороход завязал тесные связи с Гусаченко и «Рокеро». Гусаченко был переведен в УБОЗ и, получив подполковника, стал сопровождать левый спирт на заводы, указанные ему Скороходом и по слухам, принадлежащие Тигипко. «Рокеро» и компания в Польше переупаковывала просроченные товары для поставки в Украину через супермаркеты Скорохода и через его счета. Кроме того «Рокеро» поставлял Скороходу фальшивые доллары, а тот их легализовывал через банкоматы Приватбанка, так как он был главным по валюте в ЗГРУ КБ «Приватбанк».

Впоследствии «Рокеро» был застрелен, причём, за неделю до этого он хотел вложить свои 100 млн. долларов со счетов Приватбанка у нас и за рубежом в перспективные изобретения, в том числе и Сашины, таким образом, желая отмыть свои деньги и бандитское прошлое. Не удалось…

Кстати, после его расстрела деньги исчезли, как и Завинин общак…

Однажды Саша, будучи в кабинете Скорохода на улице Гуцульской, стал свидетелем его разговора с Сергеем Тигипко (см. фото). Тогда тот ещё был главой правления Приватбанка. Тигипко попросил Андрея встретить самолет с двумя миллионами долларов, Скороход ответил что встретит. Он спросил Сашу на машине ли тот и сможет ли  помочь привести мешки с миллионами. Саша ответил, что это опасно без охраны, но Андрей сказал, что никто не знает о деньгах и поэтому нечего бояться. Так и было, прибыли мешки без признаков, что в них были деньги. Скороход их получил, и они с Сашей привезли их в центральный офис ЗГРУ КБ Приватбанка по ул. Гуцульской, где их и занесли в его кабинет.

Однажды Гусаченко вместе с начальником уголовного розыска УВД Львовской области и Скороходом попросил Сашу подвезти их к УВД области (они были изрядно выпивши). Саша согласился и подвез их. Когда они вышли из машины, вышел и Саша попрощаться.  Гусаченко неожиданно схватил его за рубашку на груди и проревел: «Если ты попытаешься сделать что-то плохое против Скорохода, то бандиты вывезут тебя в Брюховичи и спалят вместе с машиной. Понял ли ты меня?». Саша ответил, что понял и вывернувшись толкнул подполковника в грудь. Тот и так еле держался на ногах, так что упал, а Саша сказал, что пусть теперь бережёт собственную машину. Сел и уехал.

В 1996 году Саша закончил все испытания по производству керамики типа «Веджвуд», самой дорогой, красивой и престижной в мире. Причем, он мог уменьшать копии с изделий «Веджвуда» в 5 раз без изменения качества. Ему понадобилось для изготовления промышленных партий изделий типа «Веджвуд» купить современную туннельную печь обжига для керамических миниатюр.

Екимовских пришёл в ЗГРУ КБ «Приватбанк». Попросил главного бухгалтера документы и обнаружил движение неизвестных сотен тысяч долларов на своём счету. Саша пришел за разъяснениями к Скороходу. Тот дал ему чистые бланки с печатями банка и сказал: «пиши что хочешь!». Саша ответил, что писать ничего не будет, пока Андрей ему не пояснит, откуда и куда проходили деньги по его счету. Он дал Андрею три дня на улаживание этой проблемы. Через три дня Саша пришел к нему, а Андрей попросил, чтобы он брал кредит на другую фирму. Саша отказался и бросил: – «отныне мои проблемы станут твоими!». Андрей рассмеялся и сказал, что там везде Сашины печати и подписи. Саша сейчас же побежал в прокуратуру и потребовал, чтобы у него изъяли печати и документы и провели графологическую экспертизу соответствия его подписей и печатей тех, что были на документах с неизвестными средствами.

Куда только Саша не обращался с заявлениями о возбуждении уголовного дела против Скорохода и его ЗГРУ КБ «Приватбанка»! Все крутили пальцем у виска, мол, он ненормальный, если поднимает руку на главного «мафиози» Львова. Все советовали  помириться с ним, пока не поздно. Никто Сашино заявление даже  не пытался регистрировать. Все его «изучали» и «доили», и «доили» Скорохода.

Встретив Реваза Бзикадзе, Екимовских услышал от него, что Скороход предложил тому высокооплачиваемую работу в службе безопасности банка, если он уговорит Сашу помириться с ним.  Саша ответил Бзикадзе, что помирится только тогда, когда Скороход предоставит ему все документы об оплате по Сашиной фирме "Львовские сувениры" всех налогов, иначе - война.

Скороход налоги платить не собирался, о чем и заявил.  Александру ничего не оставалось, как поехать в столицу в генпрокуратуру. Дежурила Ольга Колинько, которая и зарегистрировала его заявление о возбуждении уголовного дела по  фирме "Львовские сувениры". По этому заявлению впоследствии  было возбуждено еще 17 уголовных дел. Новый прокурор Львовской области Ренажевский, получив от предыдущего прокурора эти дела, заставил следователя объединить их в одну и, получив от Скорохода 150 и 100 тысяч долларов, закрыл их у себя в сейфе, а следственную группу разогнал. Саша написал о финансовых злодеяниях Андрея Скорохода  в газету "День ", что и было опубликовано после предшествующих проверок в ЗГРУ КБ "Приватбанк" и правоохранительных органах.

Публикация в газете "День" возмутила руководство "Приватбанка" и они подали на газету "День" и Александра Екимовских в суд "О защите чести и достоинства, а также деловой репутации банка", назвав публикацию клеветой. Однако три суда решили, что публикация отвечает действительности и приняли постановления об отклонении исков Приватбанка против газеты "День" и Александра Екимовских. После четвертой апелляции Приватбанка Минский районный суд города Киева принял окончательное, не подлежащее обжалованию, решение о прекращении дела в интересах газеты "День" и Александра Екимовских. Вот только Александру посоветовали сидеть тихо и не просить компенсации у "Приватбанды" за свои беды, поскольку банкирам легче заплатить киллеру частицу от долга, чем ему отдавать весь.

Где-то за месяц перед исчезновением Гонгадзе, Саша встретил Реваза с компанией. В ней были еще два грузина, один был Георгием Гонгадзе, другой его названным братом. С ними были ребята из УНА-УНСО. Реваз в двух словах описал им Сашину войну, и как он выиграл суды у "Приватбанды". Георгий очень заинтересовался этим делом и Саша предложил ему все свои материалы для публикации в его "Украинской правде", прибавив, что это будет жирной точкой в материалах, которые еще предоставит Григорий Омельченко по финансовым махинациям Сергея Тигипко с государственной недвижимостью в интересах своих 15 фирм. Георгий согласился и на следующий день пришел с ребятами из УНА-УНСО в магазин "Юный техник" по улице Русской, где Саша и передал документы, которые были у него об общаке, Приватбанке, Скороходе, Шлапаке, Тигипко и Компани.

Больше Саша Гергия Гонгадзе никогда не видел. Потом, все начали говорить, что он пропал, что его видели в «Приватбанке» по улице Гуцульской, потому что у него, якобы, были финансовые проблемы с этим банком (это было озвучено генералом Пукачем). А ведь он там был для надлежащей проверки Сашиных материалов перед публикацией.

В ходе следствия по Сашиному заявлению Скороход встречался во Львове с тогдашним министром МВД Юрием Кравченко в ресторане «Высокий Замок» вместе со Шлапаком, а потом точно так же встречался с тогдашним Генпрокурором Потебенько. И не верится, что эти встречи были случайными и, уж тем более, встречи Скорохода и Пукача до и после исчезновения Гонгадзе. Ведь  публикация Гонгадзе по Тигипко, Шлапаку и их тогдашней  «Приватбанде» ставила крест на их политической карьере и захвате власти в Украине…

Поверив предвыборной побрехеньке Ющенко, что он раскроет дело Гонгадзе, Саша подал заявление о заказчиках его убийства в Генпрокуратуру пану Пискуну и пану Турчинову в СБУ, а его друг, БЮТовец Миша Мужиливский передал документы премьеру Тимошенко, которая обещала помочь. Увы, Юлина помощь завершилась тем, что она сняла с Тигипко и Компани деньги на выборы, и на этом все затихло. Кроме отписок Саша ничего так и не получил, а по своим каналам ему пояснили, что в 2005 году все документы уничтожили…

Помаранчевый туман развеялся. Пришла новая власть. Возобновили дело Гонгадзе.

В Генеральной прокуратуре регулярно встречаются Кучма и Мельниченко. Вновь исследуют плёнки последнего. Мне смешно. Я работал на Раменском предприятии Кремлёвского райпотребсоюза, когда прогремел скандал с новопостроенным зданием посольства США. Американцы срыли всё до основания и построили здание заново полностью своими рабочими и своими материалами. Дело в том, что в том, уничтоженном ими здании, несущие и наружные стены представляли собою огромные, мощные  микрофоны -передатчики, питаемые индукционными токами от электропроводки на них. Такими стенные панели-микрофоны были во всех кабинетах первых секретарей компартии Республик СССР. В том числе и Владимира Шербицкого. Зачем был нужен магнитофон под кроватью, если всё, что происходило в кабинете Щербицкого, перешедшем к Кучме, записывалось на Лубянке, а что звучало по телефону, записывалось на промежуточном ретрансляторе и передавалось на ту же Лубянку!

Шлапак доносил Тигипко всё, что творится у Кучмы, особенно о компромате, который может быть использован для занятия последним президентского кресла.

Загадочная поездка Тигипко в США, после которой были сняты санкции с банковской системы Украины, скорее всего, объясняется тем, что он обработал и передал американцам компромат так, что сам оказался «ангелом», а во всех грехах остались виноватыми  Кучма и его окружение.

Так почему же никто не расследует Сашиных заявлений (прилагаю) или сколько заплачено за то, чтобы не рассматривали вопрос о причастности к убийству Георгия Гонгадзе  - Скорохода, Шлапака, Тигипко и Компани?

Уже шесть лет висят эти материалы на персональном сайте Екимовских http://yekimovskikh.com/2011-2.html.

То есть те, кто должен был проверять его заявления, уже 6 лет имеют возможность найти подтверждающие документы на его сайте. Могут, но не хотят!

Ждут, когда Сашу уберут, как Георгия Гонгадзе?

Вот я имел глупость передать эту статью в еженедельник 2000, где печатался до 2006. Ничего они не напечатали, зато я стал ощущать, что мои телефоны прослушиваются, особенно, когда разговариваю с Сашей. За ним же после этого стал демонстративно следовать здоровенный джип с затенёнными стёклами и замазанными грязью номерами…

Что же. Четвёртая власть это часть власти. А какая нынче власть – все видим!

Владимир Сиротенко (Вербицкий) правнук автора «Ще не вмерлы Украины» для ТРИБУНЫ НАРОДА .

Комментарии

Добавить комментарий
Пожалуйста, оставляйте комментарии только по теме
Имя:
E-mail
Домашняя страница
Тема:
BBCode:
Комментарий:
Код:*