Выход бывшего офицера Моссада из этой организации сорвал вуаль с одной из таинственнейших секретных служб мира и разоблачил ее сомнительные и жестокие методы.
За время правления Ехуда Барака в Израиле состоялась публичная дискуссия о праве Моссада применять во время расследований физическое насилие. Но в прошлом Моссад прибегал к насилию без любых ограничений, о чем свидетельствуют многочисленные покушения, описанные Островским. Он показывает методы вербовки и военной подготовки сотрудников израильской разведки, а также объясняет много обстоятельств деятельности этой секретной службы, в частности уничтожение в 1981 году иранского атомного реактора и операции, связанные с освобождением заложников, борьбой против террористов, с поддержкой евреев всего мира.
Виктор Островский родился 1949 года в Канаде, молодость провел в Израиле. В восемнадцать лет стал наиболее молодым офицером израильской армии. В 1982 году был принят на службу в Моссад, но через четыре года обучения и разведочной деятельности уволенный при сомнительных обстоятельствах. С того времени жил в Канаде. Его соавтор Клер Лечи, канадец, родился в 1940 году. Один из известнейших канадских журналистов.
На следующий день Ран С. читал лекцию о сайаним - важный и уникальный элемент операций Моссада. Сайанимы, т.е. добровольные «помощники», - это всегда евреи, они живут за границей и не имеют израильского гражданства. Контакт с ними устанавливается через их родственников в Израиле, например, израильтянина, родственник которого живет в Англии. Могут попросить прислать ему письма. В письме будет указано, что человек, который его передал, представляет организацию, главной задачам которой является защита и спасение евреев диаспоры. Не может ли родственник в Великобритании посодействовать ему?
Во всем мире тысячи сайанимов. Лишь в Лондоне их 2 000 активных и еще 5 000 в резервном списке. Они выполняют разнообразнейшие задачи. «Сайан с автомобилем» может сдать в аренду Моссаду машину без всяких документов. «Сайан с квартирой» предоставит жилье, не вызывая никаких подозрений, «банковский сайан» может достать деньги даже в полночь, «врач-сайан» вылечит стреляную рану, не сказав ни слова полиции. Так создается резерв людей, на которые всегда можно опереться в случае необходимости. Это люди, которые делают услуги и хранят молчание из чувства лояльности, им только компенсируют их затраты, часто доверием сайанов пользуются в своих личных интересах катса - офицеры, ведущие агенты Моссада. Но проконтролировать это невозможно.
Тем не менее можно всегда быть уверенным, что еврей или еврейка, даже не готовые к сотрудничеству, узнав, что речь идет о Моссад, никого не выдадут. Так создается вцелом безопасная система вербовки, которая охватывает миллионы евреев за пределами страны. Намного легче оперировать людьми на месте, и сайаны везде оказывают неоценимую практическую помощь. Кстати, их никогда не подвергают риску и не предоставляют им секретных данных.
Предположим, катса для маскировки нуждается в комплекта радиоэлектроники. Достаточно позвонить сайану, работающему в этой сфере, и он быстро доставит 50 телевизоров, 200 видеомагнитофонов и все другое со своего склада, и вот ты уже «владелец» склада товаров стоимостью 3-4 млн долларов.
Поскольку Моссад действует большей частью в Европе, очень полезно иметь адрес фирмы в Северной Америке. Поэтому есть «сайани с адресами» и «сайани с телефонами». Если катса нужен адрес и номер телефона, он может воспользоваться адресом и номером телефона одного из таких сайанов. Получив письмо или приняв телефонный звонок, сайан сразу знает, что ему делать. Некоторые «сайани с фирмой» наняли на работу до 20 лиц, которые отвечали на телефонные звонки, печатали письма, присылали факсы - все для Моссада. Интересно, что 60% услуг служб автоответчиков в Европе предоставляются для Моссада. Без этого такие службы обанкротились бы.
Однако проблема в том, что Моссад совсем не беспокоится о последствиях изобличения этой системы добровольных помощников. Если спросить об этом, ответ будет простой: «Ну что, в худшем случае, может произойти с этими евреями? Они тогда все переедут в Израиль. Чудесно».
Катса в некоторых резидентурах должны заботиться о сайанах. Они посещают большинство активных сайанов приблизительно раз в три месяца, или имеют каждый день от двух до четырех личных бесед с ними и многочисленные телефонные разговоры. Такая система дает возможность Моссаду обходиться минимумом кадров. Например, если в резидентуре КГБ работало сто человек, то соответствующей резидентуре Моссада достаточно шести - семи.
Люди ошибаются, думая, что Моссаду вредит недостаток резидентур во вражеских «странах-целях». Соединенные Штаты имеют резидентуру в Москве, россияне - в Вашингтоне и Нью-Йорке. А Израиль не имеет резидентуры в Дамаске. Но они не понимают, что Моссад рассматривает как цель весь мир за пределами Израиля, вместе с Европой и США. Большинство арабских стран не имеют заводов по производству вооружений, у них нет и элитных военных академий. Если нужно завербовать сирийского дипломата, не обязательно делать это в Дамаске. Если надо достать сведения о ракетах какого-то арабского государства, то их следует собирать в Париже, Лондоне или США, где эти ракеты производят. Что имеют саудовцы? Это «Боинг». А «Боинг» - фирма американская. Зачем тогда нужны саудовцы? Все вербовочные акции Моссада в Саудовской Аравии в период моей службы ограничивались одним атташе японского посольства. Этого хватало. А если надо выйти на высокопоставленных офицеров, то и они учились в Англии или США. Летчики учились в Англии, Франции или Америке, «командос» тренировались во Франции или Италии, их там можно завербовать. Это просто и в большинстве случаев безопасно.
Ран С. рассказывал на своих занятиях о «белых агентах» - которые, может, за небольшим исключением, не знают, что работают на Израиль. И это не арабы. В Израиле властвует предубеждение, что арабы ничего не понимаются в технике. Это отображается в анекдотах. Например, о мужчине, который продавал арабские мозги по 150 долларов, а европейские - только по два доллара. На вопрос, чему арабский мозг такой дорогой, он отвечал: «Потому что им почти не пользовались». Так израильтяне представляют себе арабов.
Работать с «белыми агентами» по обыкновению менее рискованно, чем с «черными» (т.е. арабами). С одной стороны, арабы, которые работают за границей, достоверно, находятся под постоянным контролем арабских секретных служб, и они, узнав, что ты работаешь с «черным агентом», могут попробовать тебя убить. Худшее, что могут сделать в Франции с разоблаченным катса Моссада, который работал там с «белым агентом», это выслать его из страны. «Белого агента» ждет судебный процесс за государственную измену, его стараются защитить всеми способами, тем не менее, более всего рискует именно он. А в работе с арабским агентом опасность нависла обоим партнерам.
Параллельно с занятиями в аудиториях Академии не прекращались и тренировки с автомобилями на местности. Мы изучали технику для слежения. Если приходится ехать непроверенным маршрутом, надлежит соблюдать определенный порядок: Завернуть налево, потом - направо, проехать, остановиться и т.п. Это нужно сделать, чтобы убедиться, что «хвоста» нет.
На другой лекции катса Рабитц нам рассказывал об израильской «резидентуре на месте», которая из штаба Моссада ведет разведку против Кипра, Египта, Греции и Турции. Ее работников катса называют «прыгунами», так как, вообще работая в штаб-квартире Тель-Авива, они на несколько дней «прыгают» в эти страны и инструктируют там агентов и сайанов. В этих странах работать опасно, так как их правительства ориентированны на ООН.
Работу в израильской резидентуре катса не любят. В своей лекции Ран С. Довольно откровенно дал это понять. По иронии судьбы со временем именно он стал ее руководителем.
Наш учебный план становился все более интенсивным. Нас учили, как вести себя с человеком в период между знакомством с ним и его вербовкой. Потом начали объяснять основные финансовые правила. Например, прежде чем договориться с кем-то, надо проверить состояние его финансов. Конечно, нельзя неожиданно заваливать деньгами бедняка, ведь это сразу вызовет подозрение.
Предположим, агент, возвращается в нужную ему страну - конечно, его надо обеспечить деньгами. К примеру, у него двухлетнее соглашение, его месячная зарплата в Моссаде - 4 000 долларов. Если агенту нужна тысяча долларов ежемесячно, то «катса» открывает для него счет в банке и переводит туда его годовой заработок. Итак, агент сразу получает 12 000 долларов, а остальные 36 000 переведут на счет. В следующем году, если он останется в «деле», ему снова дают 12 000 долларов как «предоплату», еще 36 000 кладут на его счет. Тогда он не только обеспечен деньгами для ежедневных нужд, а и ему гарантированно будущее. Так бюро крепче привязывает к себе агента.
Еще есть система выплаты бонусов - дополнительно, денежным переводом в письме, в зависимости от полученной информации или от положения агента. Размеры таких премий - от ста до тысячи долларов, смотря какой агент. Например, сирийский министр может, исходя из важности его донесений, получить от десяти до двадцати тысяч долларов.
В подчинении каждого катса не меньше 20 агентов, каждый из этих приблизительно 600 агентов получает в среднем 3 000 долларов плюс бонус 3 000 долларов. Многие зарабатывает значительно больше. Таким образом, бюро лишь на зарплату агентам выделяет не меньше 15 млн долларов. К этой сумме надо прибавить затраты на вербовку, конспиративные квартиры, автомобили и т.п.. Всего за месяц набирается сотни миллионов. Катса может без проблем заплатить только за пищу и питье 200-300 долларов ежедневно, а его общие ежедневные затраты достигают тысячи долларов. Никогда не говорите, что разведка стоит дешево.
Со временем Дов учил нас планировать «безопасный маршрут». Это маршрут, надежность которого кто-то уже обеспечил.
Мы ознакомились с согласованием действий с «Йарид» — отделом оперативной безопасности в Европе — и пересмотрели продолжительный фильм на эту тему. Команды «Йарид» состоят из 5-7 лиц. В то время было лишь три таких команды.
На этой лекции речь шла о поддержке «Йаридом» катса и об обеспечении надежного маршрута самими катса - если «Йарид» не может помочь. Выучив это, я взглянул на мир другими глазами. После частых посещений кафе в Тель-Авиве я начал замечать то, чего раньше не замечал, - полицейских на улицах, которые следили за людьми.
Лекция Єгуди Гила была посвящена тонкостям вербовки. Гил был легендарным катса, которого Риф представил как «мастера». Он начал со слов, которые для вербовки используются три приманки: деньги, чувства (месть или политические убеждения – не имеет значения) и секс.
«Подходите к делу без поспешности, осторожно, - советовал Гил. - Будьте сдержаны. Например, вы знаете о ком-то из национального меньшинства, с кем плохо обращались. Его можно завербовать. Если он берет от вас деньги, - будьте уверенные, что завербовали его. Он также знает, что завербован. Каждый понимает, что деньги просто так не дают, и никто не надеется получить деньги, не делая ничего взамен.
И потом еще вопрос секса. Очень полезная штука, но это не средство оплаты, ведь большинство людей, которых мы вербуем, мужчины. Есть поговорка: женщины дают и прощают, мужчины берут и забывают. Поэтому сексом не оплачивают. А вот денег люди не забывают.
Даже если что-то сработало, говорил Гил, это не означает, что был избран правильный метод. Правильный метод функционирует всегда, неправильный - лишь изредка. Он рассказал такую историю. Как-то Гил ждал в авто арабского «отера» (наводчика) - тот должен был организовать ему встречу с человеком, которого надо было завербовать. Гил работал под «легендой» одного коммерсанта. «Отер» уже давно работал на Моссад. Приведя потенциального агента, он отрекомендовал Гила в авто как Альберта, а вербуемого - как Ахмеда. Потом обратился к Ахмеду со словами: «Он из израильской разведки, о нем я тебе рассказывал. Альберт, Ахмед готов работать на вас за 250 долларов в месяц. Он сделает все, что вы хотите».
«Отер» - всегда араб - привлекается по той причине, что катса почти не разговаривают на арабском. И арабу легче установить первый контакт с другим арабом. «Отер» в определенном смысле растапливает лед. Через некоторое время «катса» выясняет, будет ли польза из этого потенциального арабского рекрута.
В истории Гила прямое обращение сработало - Ахмеда завербовали, но он действовал не по правилам. Гил внушал нам, что надо плыть по течению жизни и никогда не забывать об этом во время вербовки. Все должны происходить целиком естественным путем. Предположим, известно, что мужчина, которого собираются завербовать, вечером будет в одном из бистро в Париже. Известно также, что он разговаривает на арабском. Гил подсядет к нему за стойкой бара, а немного поодаль - «отер», и вдруг «отер» сделает вид, будто узнал Гила, поздоровается с ним и заведет разговор по-арабски. Конечно, они должны заранее узнать о прошлом того, кого вербуют, чтобы разговор затрагивал темы, которые его интересуют. Потом «отера» спросят: «Ты встретишься сегодня со своей подружкой?» «Отер» ответит: «Да, но она приведет с собой подругу, и мы не сможем заниматься этим у нее на глазах. Может присоединишься к нам?» Тогда Гил скажет, что не имеет времени, ему, к сожалению, надо еще кое-что сделать. В этот момент вербуемый, вероятнее всего, вмешается в разговор и скажет, что он свободный, и это будет первый шаг к его вербовке.
«Вот так вам следует на это смотреть, - продолжал Гил. - И если с вами в Париже случится похожая ситуация с участием людей, которые разговаривают ивритом, то вас, возможно, также вербуют. Ведь люди всегда ощущают близость и доверие, встретив в чужой стране кого-то, кто разговаривает на их языке.
Во время установления первого контакта очень важно, чтобы все имело самый естественный вид, чтобы лицу, которое обрабатывают, ничего не показалось странным. Если так не вышло, то ты его не «завел». Вербуемый не должен заподозрить, что является «целью». И прежде чем подойти к кому-то в баре, надо очень детально выучить его досье, узнать все о его симпатиях и антипатиях, даже о планах на эту ночь - все, что помогло бы избежать риска и случайности.
Следующую лекцию читал Итцак Кнафи, который принес с собой целую кипу таблиц для объяснения инфраструктурной поддержки, которую требует отдел «Цомет» (вербовочная работа и поддержка катса) во время своих oпeраций. Такая поддержка огромна. Начинается все с сайанов и предусматривает приобретение денег, машин, квартир и т.п. Но главное - документы и бумаги. «Катса» может выдать себя за владельца предприятия, которое выпускает бутылки, или за начальника отдела в иностранном представительстве Ай-Би-Эм. Кстати, Ай-Би-Эм - предприятие, которым легко воспользоваться. Оно такое большое и разветвленное, что в нём можно годами прятать «начальника отдела». У нас были составы от Ай-Би-Эм, сервисные службы и т.п. У нас были «их» работники, офисы, а концерн никогда об этом не знал.
Но создать фирму, даже «липовую», - дело непростое. Нужны визитки, фирменные бланки с соответствующими данными, телефоны, факсы и многое другогое.
В архивах Моссада есть чудесно подготовленные законсервированные фирмы, «кирпичики» для создания полноценных фирм с адресами, регистрационными номерами, которые только и ждут, когда их призовут к жизни. В эти предприятия даже вкладывают немного денег, чтобы заполнять налоговые декларации и не вызвать подозрений. Во всем мире бюро имеет сотни таких предприятий.
В штаб-квартире Моссада есть пять залов, заполненных всем необходимым для «липовых» фирм. Эта документация размещена по алфавиту в выдвижных ящиках - в каждом из пяти помещений по восемь рядов полок, по 60 ящиков на полке. Информация содержит сведения об истории каждой фирмы, все финансовые и другие документы, данные о ее регистрации и перерегистрации - т.е. все, что нужно катса знать о «своей фирме».
Один из блоков занятий касался обеспечения безопасности агентурных встреч в стране-базе. Сначала мы просмотрели фильм, снятый Моссадом, на эту тему. Но он не оказал на нас особого впечатления. В нем люди постоянно сидели в ресторанах. Главное здесь научиться подобрать ресторан и провести явку. Перед каждой встречей с агентом надо проверить, нет ли слежки. Встречаясь с агентом, надлежит сначала пропустить его и дать ему сесть. Тогда можно проверить, «чистый» ли он. Каждое движение в этой работе подчинено своим особым правилам. Если ждешь агента в ресторане, - ты неподвижная мишень. Даже если во время встречи он встает и выходит в туалет, лучше ждать его, не сидя на одном месте.
Так произошло однажды в Бельгии, когда катса по имени Цадок Оффир встречался с арабским агентом. Посидев несколько минут, араб вдруг захотел что-то принести. Когда он возвратился, Оффир все еще ждал его. Агент достал пистолет и разрядил его в разведчика. Оффир чудом выжил, агента со временем убили в Ливане. Оффир охотно рассказывал всем эту историю, чтобы показать, какой опасной может быть малейшая ошибка.
Нам постоянно напоминали, насколько важно уметь защищать самого себя. Постоянно говорили: «Сейчас вы учитесь ездить на велосипеде, чтобы потом, когда окажетесь «извне», вам не приходилось раздумывать об этом».
Правильная вербовка - как камень, который катится с горы. Мы пользовались словом «ледардер», что означает: стать на вершине горы и столкнуть вниз голову. Так надо вербовать. Выбрать кого-то и постепенно принудить его сделать что-то незаконное или аморальное. Его, как камешек, сталкивают с горы вниз. Но если он сидит на ровном месте, его невозможно использовать. Цель состоит в использовании людей. Но для этого их нужно изменить. Если мужчина не пьет, не нуждается в сексе, деньгах, не имеет политических проблем и удовлетворен жизнью - завербовать его невозможно. Собственно, мы всегда работаем с предателями. Агент - всегда предатель, как бы он старался объяснить свои действия. Мы работаем с людьми наиболее худшего качества. И всегда говорим, что не шантажируем их. Но нам этого и не надо. Мы просто ими манипулируем.
Выход бывшего офицера Моссада из этой организации сорвал вуаль с одной из таинственнейших секретных служб мира и разоблачил ее сомнительные и жестокие методы. 
Комментарии
