Настоящая травля и гонения обрушились на львовскую преподавательницу после того, как ее пацифистские взгляды стали достоянием общественности.
Сегодня о встрече попросила журналистка «24 канала», того самого, который удостоился чести освещать мой «коридор позора». Уже этого было достаточно, чтобы отказать. Но я все-таки решила встретиться, поскольку мне сказали, что речь идет о комментарии, т. е. о коротком интервью.
Пришли ко мне в квартиру, привели еще одного мужчину, сказали, что он эксперт, который будет выступать после меня.
Я начала излагать свою позицию, ссылаясь на факты, в данном случае на новости, которые накануне подобрала (не для этого интервью). Дошло дело до обещанных Правым сектором «поездов дружбы» в Крым. Не поверили. Демонстрирую новость. Говорят, мало ли кто что написал. По ссылке открываем речь Мосийчука на 112 канале. Мне говорят: это канал принадлежит семье Януковича. Вроде это как бы повлияло на содержание сказанного Мосийчуком в прямом эфире.
Через некоторое время, описывая развитие конфликта, говорю о том, что 13 апреля Александр Турчинов объявил, что СНБО принял решение начать широкомасштабную антитеррористическую операцию с применением Вооруженных Сил Украины, т. е. войну. Больше меня слушать не захотели, даже посмотреть эту новость на «Украинской правде». По большому счету, каждый предоставленный мною факт журналистка воспринимала с кривой улыбкой. Ну, явно не нравилась невыгодная ей правда.
В разговор вступил «эксперт». Оказалось, что это выходец из Донецка, активный участник киевского и донецкого майдана. Его привели, чтобы он просветил меня по поводу того, что там происходило. Предложил посмотреть 300 фотографий из митинга, состоявшегося 9 марта. На что я ответила отказом, поскольку уже устала от более чем часового разговора с людьми, которые пытались навязать мне свою точку зрения и сопровождали беседу репликами «тут не с кем говорить». Кроме того, меня возмутила журналистская нечистоплотность. Объявив мне одно, начали разворачивать совсем другое.
Меня обвинили в том, что я не хочу знать правду. Журналистка так и сказала: сообщу, что вы ничего не знаете и не хотите знать. Вроде бы блог – это та форма изложения мыслей, которая требует предварительного всестороннего анализа.
Я предложила пересказать это событие на словах. «Эксперт» уверял меня в том, что около трети митингующих были из Ростовской области. На что я парировала, что местных все равно было больше, как и теперь. И на майдане тоже было много не граждан Украины, в т. ч. высокопоставленных. Они выступали с трибуны и призывали продолжать борьбу.
Затем меня убеждали в том, что люди, которые голосовали на выборах глав ЛНР и ДНР не ведали, что творили, а значит, их результатам нельзя верить. Как можно признавать выборы, если избиратели голосуют неосознанно? Вроде бы на другой части Украины все голосуют осознанно. Как пример привели мне свидетельства женщины из Дебальцево. Я сказала, что Дебальцево тогда было под украинской властью и вообще не принимало участие в этом голосовании.
Больше всего меня третировали тем, почему я поддерживаю ЛНР–ДНР. Я назвала три аргумента: 1) там восстали против незаконной центральной власти; 2) власть пошла на недопустимое силовое разрешение конфликта; 3) бесчеловечная экономическая блокада региона.
Почему вы, живя тут, на стороне Донбасса, почему вам не жалко наших погибших солдат, – раз за разом спрашивали меня. Я говорю: почему не жалко, жалко. Мне жалко всех, именно поэтому я категорически против войны. Но на Донбассе, кроме людей с оружием, гибнут и те, кто не воюет: дети, женщины, старики. Война идет не у нас, а у них. Как им не сочувствовать? Как не жить болью людей, находящихся под постоянными обстрелами и сидящих в подвалах?
Я этого не сказала, но добавлю – как можно поддерживать тех, кто решил взять Донбасс военной силой и измором, вместо того, чтобы вступить с ним в политический диалог? Убитые с нашей стороны – следствие того, что тут не выступили против войны, а поддержали и поддерживают ее, а меня за противодействие политике власти на братоубийственную бойню распинают.
Непрошенный гость упрекнул меня в том, что пока разводят войска, каждый день гибнут люди. Я спрашиваю, а вы что предлагаете сбросить на Донбасс атомную бомбу, чтобы решить вопрос в одночасье?
Кроме того, я открыла свою статью, где еще в начале июля писала о том, чтобы власть, во избежание дальнейших жертв, таки села за стол переговоров с оппонентами. Но власть и, как я понимаю, мои гости, в это время жили мыслью о продолжении бойни и победе в ней, вследствие чего получили несколько котлов (изваринский, иловайский, дебальцевский). Так кто из нас виновен в тысячах погибших украинских солдат? Тот, кто неустанно призывал к миру, или тот, кто выступает апологетом войны?
Пришлось говорить и о том, что претензии восставших на особый статус удовлетворены и на уровне ведущих стран ЕС, и на уровне Совета Безопасности ООН, т. е всего мира. Из этого следует, что эти требования обоснованы. Их просто нужно было удовлетворить, а не пытаться изгнать из голов «ересь», применив танки, Грады, Точка–У.
Зашел разговор и о Волновахе. Видео четко показывает, что автобус был подорван вследствие разрыва мины, а не в результате обстрела Градами. Кроме того, отверстия на автобусе есть только с одной стороны, что также исключает действие снарядов Града. Мне сказали, что я не эксперт, чтобы давать такие оценки. Как говорят, не верь глазам своим.
Доходило до смешного. Журналистка просила меня написать предложение на российском языке, чтобы убедиться, что я пишу по-русски. Спрашивала, когда и для чего я выучила русский язык. Пришлось напомнить, что я училась в советской школе, в советском вузе и еще 7 лет после этого жила в Советском Союзе. Помимо того, на русском языке написано большое количество научной литературы, с которой я постоянно работаю.
Затем попросили открыть свой блог. Вчера другие журналисты высказывали такое же пожелание, снимали на камеру изображение и комментарии. Наверное, они сомневаются, что я лично веду свою страничку и со своего компьютера. Журналистка «24 канала» даже спрашивала, слова какого автора я привожу в своей последней публикации. Речь идет о материале «Они меня убивают» и словах «караюсь, мучаюсь, но не каюсь».
Далее стали сомневаться в моей болезни. Я показала свою медицинскую карточку, где зафиксировано, что 24 февраля у меня было давление 220/120. Против того, что это симптом гипертонического криза, уже не возражали. Сегодняшнее давление также показывает, что я все еще болею. Администрации факультета, поддержавшей бесчеловечную студенческую акцию и требующей моего присутствия на ней, надо благодарить того человека, который настоятельно посоветовал мне не идти на работу. Можно только представить, каким было бы давление, если бы я вступила на приготовленную мне дорожку, и какие были бы последствия. И для ее организаторов и пособников тоже.
Хотя ни в одной из своих статей я не пишу, что во Львове бандеровцы сейчас убивают русских, меня принуждали говорить это на камеру, что совершенно не составило мне труда, поскольку это правда. Одновременно я сказала, что на Львовщине все же почитают Бандеру, ему устанавливают памятники, организуют факельные шествия, на фронтоне Львовского национального университета силуэт Тараса Шевченко изображен на фоне красно-черного флага.
Меня спросили, что такое «Украинский выбор», намекая на мое участие в телемосте, организованном этой организацией. Притом что «Украинский выбор» – легальная организация, его лидер сотрудничает с властью, а видео об этом мероприятии находится в свободном доступе в интернете, оно не скрывается за семью печатями.
Потом мне заявили, что меня использует Россия, что конфликт вокруг моей персоны спровоцировала я сама, чтобы стать известной. Я, мол, ощущаю недостаток внимания и таким вот способом его компенсирую. На что я ответила, что внимание к моей персоне привлекли львовские журналисты, а затем и львовские студенты, организовав «коридор позора», что еще больше подхлестнуло интерес к моей истории. Россия, ты действительно всем им заплатила, чтобы получить свидетельство грубейшего нарушения прав человека и моральных принципов во львовской академической среде? Мне с тебя спрашивать за свои мучения и мучения моей мамы?
Когда я писала свои статьи, я уже тогда должна была спрогнозировать, что они станут известны, вызовут негодование у студентов, и они будут устраивать протестные акции – в ответ говорили мне.
Но что самое интересное. Журналисты, так беспокоясь о том, не засеваю ли я головы молодежи своей «ересью», все сделали для того, чтобы с моими мыслями ознакомилось огромное количество студентов.
Договорились до того, что я не должна писать в свои блоги вообще, поскольку моя публицистика травмирует студентов. Они, оказывается, их читают. Даже первокурсники. Ну, так пусть не читают, кто ж заставляет. Меня тоже возмущало то, как они вели себя на майдане, начиная с 1 декабря 2013 года. Глубоко возмущало, поскольку понимала, какие негативные последствия эта дестабилизация будет иметь для будущего страны. Но я же им обструкции не устраивала, даже оценки на экзаменах завышала.
И вообще, оказывается, меня никто не травил. Не было уничижительных публикаций, «интеллигенты» не требовали от студентов бойкотировать меня как преподавателя, а сами студенты не собирались меня обижать, а встали вдоль коридора, чтобы засыпать меня цветами. Но что мешало просто подойти и без надрыва поговорить о том, что беспокоит, написать комментарии к моим материалам?
Заместителю декана не надо отождествлять выражение своей политической позиции мной и студентами. Я высказывала ее вне университета и университетских информационных ресурсов, я не принуждала студентов с ней знакомиться. Студенты же высказывались в намеренно оскорбительной и глубоко ранящей форме, в помещении университета. Не говоря уже о том, что это не было спонтанное мероприятие. Оно готовилось, в том числе с помощью деканата.
Журналисты довели до моего сведения, что с работы меня тоже увольнять не собираются. Зачем тогда намертво фиксировать факт прогула занятия, писать на факультетском сайте о моем отстранении от работы, обещать уволить, если студенты напишут заявления, что не хотят посещать мои занятия?
Не сумев взять меня аргументами, журналистка «24 канала» прибегла к грубости, заявив, что у меня нет совести. На том и разошлись.
Ольга Загульская, доцент Львовского национального университета, г. Львов.
От редакции:
Настоящая травля и гонения обрушились на львовскую преподавательницу после того, как ее пацифистские взгляды стали достоянием общественности. Собственные студенты заставили Ольгу Загульскую пройти по «коридору ганьбы», то есть позора. Все действие засняло местное телевидение и поддержала СБУ.
Преподаватель Львовского национального университета им. Ивана Франко и представить не могла, что собственные студенты обвинят ее в «пророссийской позиции», «пособничестве терроризму» и «измене Родине». А вся ее провинность заключалась в том, что Загульская открыто выступила против войны и насилия.
Своих взглядов Ольга не скрывала: сочувствовала жителям Донбасса, восхищалась ополченцами за гуманизм по отношению к пленным и раненым, критиковала власть. Критика в ее же сторону не заставила себя ждать. Сначала появились заметки в местных газетах под заголовками: «Доцент Львовского национального университета открыто поддерживает террористов». Вот так ей приписали едва ли не уголовное преступление. Ольгу сразу начали преследовать и клеймить. А в родном университете на нее натравили учеников.
На «студенческую» акцию пришли журналисты и представители СБУ. Радостно крича и скандируя «Ганьба!», молодежь выстроилась в длинную шеренгу, чтобы унизить человека, который обучал и воспитывал их. В конце «коридора позора» Ольгу ждала неотложка: у преподавательницы случился гипертонический криз. Впрочем, руководство вуза ее больничный зафиксировало как прогулы. Поэтому Ольгу собираются уволить за три года до пенсии. И особенно преследователей задевает то, что при всей своей «непатриотичности» она родилась и всю жизнь прожила во Львове, на Западной Украине.
Комментарии
