...подумали в это время оба инженера, потому что «больное место» так и не нашлось, и после всех проверок стрелочка на «главном» вольтметре так ни разу и не дёрнулась. Может это неинтеллигентно – всякие плохие слова думать, да только даже сам Лев Николаевич Толстой для данной ситуации более подходящего выражения не нашёл бы. Как говорил Чебурашка: «Мы строили – строили (всё, что можно, перелопатили) и...» приплыли, в общем.
«Командирские решения» тоже закончились. Но подчинённым об этом знать не положено, и, чтобы хоть что-то сказать, у самого пожилого мичмана было спрошено строго: «Алексеич, а ты на чём это сидишь?». А сидел тот, как всегда, на какой-то большущей цилиндрической бандуре, которая в углу поста была к палубе здоровыми болтами прикручена. На неё даже, прежние поколения электриков специальную дощечку приладили, чтобы задницу не холодила. Была она привычна, как труба поперёк поста (на которой ещё стояла метка «Головой биться здесь»), и поэтому, практически невидима.
Морской волк почесал затылок и ответил, что кто-то когда-то говорил ему, что это «дроссель отсоса». Неуместный смех приказано было отставить и «бандуру» стали исследовать. На затасканной электросхеме на этом месте был потёртый сгиб, но буковки рядом разобрали. Действительно, - «дроссель отсоса»! Решили на всякий случай разобрать. Открутили крышку и вытащили тяжеленную катушку провода. «Прозвонили» - целая; и по виду красивая. В «бандуре» по определению больше нечему было ломаться: там остался только приваренный к крышке толстый и несокрушимый сердечник и на дне гетинаксовое кольцо. (Это такой твёрдый изоляционный материал). Опять-таки, порядка ради, и его вытащили. А вот колечко-то и некрасивое! То ли вода когда-то попала, то ли срок ему пришёл, а только всё корявое и материал вздулся. Хрен бы с этим кольцом - тут весь генераторный комплекс... этой самой... накрылся; но нашли в ЗИПе новое, поставили, и агрегат с эротическим названием собрали взад.
Перед тем, как идти стреляться, старлей, наверно в сотый раз, нажал на «Пуск»..., и стрелочка уверенно прыгнула на красную метку. Красные лампочки («неисправно»), наоборот, все погасли, а все зелёные («норма») – загорелись. Ток, напряжение, «у» на «эр» - всё, как старина Ом заказывал.
Атомная подводная лодка! За миллиард рублей! Четверо суток напряжённой работы, килограмм нервных клеток... и копеечное кольцо. Моряки помолчали и все, как один, хором сказали одну и ту же фразу. Там тоже одно нехорошее слово есть, но её в наших краях и сейчас все мужики говорят, когда сильно чему-то удивляются. Классические ценности всё-таки нетленны.
Ну вот, и почти конец истории. Благодаря умелому руководству своего командира, группа решила поставленную задачу. А что, кто-то считает иначе? Лодка облегчённо вздохнула, потому что все, как и командир корабля, ситуацию понимали. Группа пошла ужинать (или завтракать?). Под шумок выпили накопившуюся норму «красненького»; потом кто-то отправился спать, а кто-то – на вахту.
Через сутки всё вошло в привычную колею: лодка лежала, генератор крутился, главный инженер раздолбал командира группы за беспорядок в кладовой. Служба покатилась дальше. В положенный срок лодка вернулась на базу. При разборе похода в штабе старший лейтенант - инженер сделал сообщение об имевшем место отказе и действиях команды по устранению. Эти действия были признаны правильными.
Какой-то штабной «теоретик» написал по этому случаю длинную методичку с разными мудрёными формулами, но, поскольку такая литература позиционировалась (!) у моряков, как «гальюн-таймс», то большинство «технарей» прочитали только начало и конец.
В виде байки история ещё некоторое время гуляла по кораблям, отчего специальный технический термин прочно вошёл в служебный лексикон всех служб. Выражения: «...чего бродишь, дроссель отсоса ищешь?», «...это тебе не дроссель отсоса, а просто швабра» и вообще непонятное для чужих «...что, ДО на голову упал?» сделали загадочный агрегат гораздо более известным, чем его «победителя».
«Капитан-лейтенанта» товарищу, конечно, дали, но только, как он сам сказал, «настоящим морским офицером» он стал ещё до того – в эти четыре дня, после которых он почувствовал, что сам чёрт ему не брат, и нет такой проблемы, которую он не может решить. Вот такие в наше время были тоже хваткие ребята.
И нет на нас вины, что нашу страну кто-то за жвачку и гамбургеры продал. И что многим пришлось от ядерных реакторов идти торговать чайниками. Мы своё дело хорошо делали, а вот всякие «кабинетные деятели»... «Перекрыть» бы им вовремя «свет», может всё бы и по другому сложилось. Но наша совесть чиста, поэтому выпили мы - два пенсионера «по маленькой» и разошлись. До лучших времён... Жизнь-то продолжается, и, кстати, то, что женщины в красивом белье ходят – это, вообще-то говоря, здорово! Мы, ведь, служили, и за это тоже...
Памяти моего друга Рустама Хабибуллина – морского офицера, ушедшего из жизни после аварии на подводной лодке. И всем моим сверстникам, которые держали в своих руках мир на планете.
Комментарии
