Главное информационное агентство Украины «УНИАН», сообщая о смерти Валентина Гафта, разместила его едкую фотографию и заголовок о том, что умер де российский актер, называвший себя «путинистом».
А потом поехало. Миротворец, депутаты, сети, общественное мнение, грязь.
Многие сегодня на Украине скорбят. Для многих Гафт – эпоха. Но грязь, которая сегодня на Украине правит бал, радуется тому, что кому-то сегодня больно.
Никогда я не мог понять радости по поводу смерти, убийства, болезни или других каких трагедий даже моих врагов. Смерть равняет всех. Но сколько же дерьма, извините меня, друзья мои, живет сегодня с нами по соседству.
Люди, которые своей желчной душой ненавидят все светлое, талантливое, настоящее, которые живут ненавистью, которым так важно чувствовать её растекающуюся по душе кислоту, по душонке, которой уже от этих кислотных дождей почти и не осталось, по маленькой, мелкой, почти растворенной в кислоте душонке.
Черти. Бесы черно-красные. Цвета-то вы какие себе выбрали. Крови и смерти.
Церковь для чего себе придумали? Шабаши устраивать? Ведь все сплошь чертям на растопку пойдете.
Прости меня, Господи, что сужу. Не сдержался.
Велик Гафт, если уж с таким остервенением бандеровская бесовщина о нем сегодня веселится, воют как шакалы над умершим Шерханом.
Когда-то Гафт, словно предвидя украинскую трагедию, написал стихотворение «Грязь».
«Какого цвета грязь? – Любого.
Пол грязным может быть и слово,
Идея, руки, площадь, шины,
Грязь – лишний штрих, и нет картины.
Грязь в вечном споре с чистотой,
И дух свой, смрадный и густой,
Своё зловонье, безобразье
Грязь называет простотой.
И чистоту ведёт на казни,
Грязь – простота убийц и палачей.
В орнаменте народного фольклора
Есть в лживой простоте её речей
Смертельная тональность приговора».
Про нас писано, про грязь на Украине. Не убрано у нас. Уже больше семи лет не убрано. И стала похожа наша коммунальная квартира на помойку. Дальние родственники из села приехали, загадили все.
Валентин Иосифович, Вы простите нас за эту нечисть.
Мы не они. Мы просто никак уборкой заняться не можем.